Друзья с пониманием кивали. Но разве могут они на самом деле понять всю глубину моего почти обморозительного опыта?

И все же в некотором смысле в Мэне было даже классно. По Кристал я точно буду сильно скучать.

Когда солнце уже почти село, я с самым беззаботным на свете видом подошла к Кэмерону, который уже поел и сейчас занимался тем, что осматривал окрестности. А еще не сказал мне и десяти слов.

– Привет, – начала я, глотнув апельсиновой газировки и прислонившись к стене рядом с ним.

Он удостоил меня коротким взглядом и снова нахмурился в адрес земли под ногами. Видимо, земля сама напросилась.

– Классная прическа. Тебе идет.

И это была чистая правда. Да и вообще, Кэмерон красивый парень, даже если хмурится, как сейчас.

Однако в ответ я не получила ровным счетом ничего. Даже вшивенького кивка в знак того, что он вообще меня услышал, не получила.

– Если это поможет, я искренне прошу прощения. – Поскольку Кэмерон так и не ответил, я продолжила: – Понимаешь, я думала, что, если уеду, все изменится. Прекратится. И, может, война так и не начнется.

– Мне, по твоему, не наплевать на какую то войну? – как будто оскорбился Кэмерон. – Я здесь не для того, чтобы сражаться на войне, Лорелея, а для того, чтобы беречь тебя. Или ты уже забыла, для чего меня изначально создали? Я должен был поехать с тобой.

Я удивленно моргнула:

– Если бы я заставила тебя поехать со мной, что было бы с Бруклин? Твоя девушка – моя лучшая подруга. Но ты об этом постоянно забываешь.

– Она не моя девушка.

По пути домой я, конечно, заметила между ними странную тишину. Брук умеет скрывать и недоговаривать, но тут уже явно что то не то.

– Что случилось? – спросила я, но потом решила перефразировать вопрос и смерила Ласка гневным взглядом: – Что ты учудил?

Он тут же выпрямился:

– Я?! Это она у нас пыхтит, как чайник.

Я уставилась на него с открытым ртом. Во первых, «пыхтит, как чайник» я слышала только от бабушки с дедушкой. А во вторых…

– Ты умудрился взбесить Брук? Как?

– Она утверждает, что у меня нет права злиться. На тебя. – Последние слова он произнес намеренно с нажимом и подался ближе: – Но у меня есть на это все права.

Вот оно что… Мой побег посреди ночи явно причинил больше вреда, чем пользы.

– Она это переживет, – промямлила я. – Мне очень жаль. Меньше всего на свете я хотела, чтобы вы расстались.

Может быть, в этом и крылась причина его злости.

– Настроения Бруклин меня тоже не волнуют, Лор. Я думал… Меня создали только по одной причине. Я существую только потому, что существуешь ты. Если я не могу защищать тебя, то какой от меня толк? Какова цель моей жизни?

– Так вот что у тебя в башке бродит? Думаешь, вся твоя ценность заключается только в том, чтобы защищать меня?

– Ну! – фыркнул Ласк.

Я чуть не рассмеялась. В жизни не слышала, чтобы он употреблял слово «ну». Если это, конечно, можно назвать словом.

– А ты не думал, что, может быть, вся эта кутерьма из за меня? Может быть, если бы я не родилась, ничего бы и не началось?

– Ни разу не эгоцентрично, ага.

Он прав.

– Ладно, пардон. И все же… разве ты никогда не думал, что такой вариант возможен? Все пророчества твердят, что последний потомок Арабет остановит войну еще до того, как она начнется. Может, сам факт моего рождения и запустил конец света.

В суровом взгляде Кэмерона мелькнуло нечто сродни сочувствию, вот только в нем не было ни намека на заботу и понимание.

– Единственное, что запустил сам факт твоего рождения, – это бесконечный поток проблем на мою задницу.