|
Письмо не деловое. Иначе она обратилась бы за помощью к мужу своей племянницы, Джо. Какого же содержания могло быть это письмо? Пуаро в последний раз взглянул на четыре портрета. В "Санди Комет" ставился вопрос о дальнейшей судьбе этих четырех женщин. Видимо, в ноябре одна из них побывала в Бродхинни. Пуаро пришлось ждать следующего дня, прежде чем его приняла мисс Памела Хорсфол. Это была довольно крупная женщина с мужскими замашками, беспрерывно курившая и гордившаяся своим умением пить. Трудно было себе представить, что она могла быть автором слезливого текста, который Пуаро прочел в "Санди Комет". А ведь именно она написала его. Она сразу же предупредила Пуаро, что сможет уделить ему только несколько минут. Она должна была ехать в Шеффилд для подготовки репортажа. - О чем идет речь? Объясните поскорее! Я спешу. - Я обращаюсь к вам по поводу вашей статьи, опубликованной в ноябре в "Санди Комет" и озаглавленной: "Четыре женщины - четыре жертвы". - Как же, помню. Она была не слишком удачной, не так ли? Не высказывая своего мнения. Пуаро продолжил: - Статья напечатана в номере от 19 ноября. В ней рассказывается история Эвы Кейн, Веры Блэйк, Джанис Кортлэнд и Лили Гамбол. Памела Хорсфол начинала испытывать нетерпение. - Ну и что же? - спросила она. Пуаро сохранял полное спокойствие. - Вероятно, в ответ на эту статью из серии "Знаменитые процессы" вы получили письма? - Еще бы! Можно подумать, что у людей нет другого занятия, как писать в газеты. Эта серия статей вызвала обильную почту. Один видел Крэйга, прогуливающимся по улицам Лондона, другой... Пуаро прервал мисс Хорсфол. - Я хотел бы знать, не получали ли вы после этой статьи письма от некоей миссис Мак-Джинти из Бродхинни? - Что могу я вам ответить? Я получила массу писем. Не могу же я запомнить фамилии всех читателей, откликнувшихся на статью. - Конечно, - сказал Пуаро. - Но, поскольку миссис Мак-Джинти была убита несколько дней спустя, я подумал, что такое совпадение могло вас поразить. - Вы меня заинтересовали... Мисс Памела Хорсфол, забыв, что она торопится в Шеффилд, уселась верхом на стул, почесала в затылке и продолжала: - Мак-Джинти... Фамилия мне о чем-то напоминает... Ее пристукнул тот тип, который квартировал у нее. Ведь так? С точки зрения журналистики это неинтересное дело. Убита старая женщина, убийца - человек заурядный, во всей истории ни одной красотки... Вы говорите, что эта миссис Мак-Джинти мне писала? - У меня есть основания полагать, что она писала в "Санди Комет". - Это одно и то же. Мне передали бы письмо, и, поскольку о ней вскоре заговорили, я должна была бы вспомнить... Действительно, припоминаю. Только письмо пришло не из Бродхинни, а из Бродвея! - Удивительно. - Определенно утверждать я не могу, но мне кажется... Припоминаю почерк, наверняка, малограмотной женщины... Почти неразборчивый... Но письмо было из Бродвея, я в этом уверена... - У того, кто пишет плохо, Бродхинни можно принять за Бродвей. - Может быть... Что тут поделаешь! Невозможно запомнить названия всех этих заброшенных местечек! Как бы то ни было, я теперь отчетливо припоминаю, что действительно было письмо от некоей миссис Мак-Джинти. - Вы помните его содержание? - В письме говорилось о фотографии, такой же, как опубликованный в газете снимок. |
