Декок остановил машину на Императорском канале, неподалеку от места пересечения его с Джентльменским, и они с Хенки выбрались на воздух. Сейчас здесь царила удивительная тишина. Детектив достал из бардачка фонарик и запер дверцы. Хенки шел впереди, показывая дорогу. Приблизительно в ста ярдах от Джентльмен-стрит он остановился и указал на участок земли под деревьями, у самого берега.

— Вот тут она и стояла, — пояснил карманник. — Да, точно! И, как нарочно, с открытыми дверцами, чтоб можно было спокойно стибрить сумочку. По-моему, это была американская колымага.

Наклонившись, Декок осветил фонариком землю в указанном месте. Под деревьями виднелись следы шин, оставивших в месиве снега и мерзлых листьев глубокие борозды. Однако разобраться было нелегко: Декок насчитал по меньшей мере шесть различных узоров шин и понял, что здесь улик не найти. Он медленно выпрямился и посмотрел на фасады ближайших зданий. Сквозь голые ветви удалось разглядеть лишь контуры жилых домов из красного кирпича и домики веселой расцветки на канале. Кирпичные дома пустовали — они явно были перестроены под офисы. Жаль, конечно, но какая семья в наше время может позволить себе особнячок?

Хенки закурил сигарету.

— Ну вот, — со скучающим видом сказал он. — И чего мы теперь ждем? Все посмотрели же. Пошли. — Он широко улыбнулся. — Меня ждет моя второсортная Роза. — Было видно, что он до сих пор обижен. Слова Декока заметно его уязвили. — Ладно, здесь больше не на что смотреть. Что еще вы тут рассчитываете найти?

Декок вздохнул. Интуиция подсказывала ему, что уходить не следует. Во всяком случае, пока. Что-то удерживало его здесь. Инспектор посмотрел вверх и поразился красоте кроны дерева, похожей на сотканный кружевницей полог, — причудливое сплетение голых ветвей на фоне серого неба.

— Ты нашел сумочку на заднем сиденье, да?

— Ага.

Декок мысленно представил себе эту сцену: Хенки крадется от машины к машине, вглядывается сквозь стекла, ищет добычу…

— В салоне было еще тепло?

Хенки наморщил лоб и взъерошил свой и без того вечно растрепанный ежик.

— Во, я вспомнил! Да, тепло. Стекла не были запотевшими. Сперва подумал, что там может миловаться парочка, — ну сами знаете: шуры-муры, охи-вздохи… Но когда подошел поближе, то увидел, что там никого. И ничего, кроме сумки.

Декок ткнул пальцем в сторону домов.

— Не заметил, в каком-нибудь из окон горел свет?

— Э… вообще-то, не видел. В том смысле, что специально не смотрел. Просто схватил сумку и дал деру.

— На улице никого не встретил?

Хенки фыркнул.

— Лишние свидетели нам ни к чему.

— Стало быть, никого?

— Никого.

Декок зашагал к краю тротуара. Луч фонарика скользил по кирпичной кладке, выхватывая из темноты массивные двери и потемневшие от вечной амстердамской непогоды медные таблички с именами владельцев домов или названиями фирм. Инспектор не помнил точно номера дома, но знал, что это должно быть где-то рядом. Неожиданно в овальном пятне света сверкнула медная табличка с элегантной черной гравировкой: «„Дольман и Флит“ страховая компания».

Ловкач Хенки остановился рядом с Декоком, любопытствуя, что так заинтересовало инспектора.

— Классная вывеска! — оценил он.