— Кто? — краткое слово прогремело выстрелом, все вздрогнули.

— Не поняла, клянусь! Эта жуткая считалочка… Я думала: дети играют в прятки.

— Но как вы появились вместе?

— Я взяла ведро и увидела пятно на пальце, тушь. Еще раз зашла в ванную и услышала шаги из кухни.

— Да про кого ты говоришь?! — завопил, не выдержав дикого напряжения, Кривошеин.

— Про него. — Софья Юрьевна улыбалась странно.

— Про Александра Андреевича Вышеславского, — сдержанно пояснил математик.

Внезапная пауза взорвалась восклицаниями, из которых выделился возглас учителя:

— Не может быть! Он безумно любил ее!

— Согласен. Но о мотивах позже. Софья Юрьевна, что заставило вас все скрыть и подставить под удар ребенка? Беспокойство о своей карьере или любовь к академику?

— О какой еще карьере…

— Не возмущайтесь. Общеизвестно, что ваша группа процветала только благодаря великому ученому.

— Мелочные инсинуации! Клянусь, я ничего не поняла, мы столкнулись уже в прихожей, он нес трубку, вышли на веранду…

— Допускаю. Но вы заподозрили его, когда увидели мертвую Полину.

— Нет!

— Тогда почему вы не рассказали следователю, как кто-то крался в кустах и проник в дом через кухонное окно?

— Но ведь мальчик сознался… несчастный случай… — Съежившись в кресле, великанша напоминала сейчас глубокую старуху. — Зачем было вмешивать…

— Затем, что Саша был бы жив. Любовь, карьера… нет, не то. Вы — деспот по натуре, вам нравилось долгие годы ощущать тайную власть над своим учителем. Но однажды ваш садистский нрав проявился, не так ли?

— Да пес с ней! — Журналист вмешался грубо и нетерпеливо. — Этот великий безумец убил дочь за то, что она сделала неправильный выбор?

— За то, что она сделала неправильный выбор.

— Немыслимо! У вас есть более веские доказательства, кроме мелькнувшей тени в саду?

— Косвенные, психологические, ведь все умерли. — Математик закурил, оглядел возбужденные азартом лица. — Нам придется пройти весь путь от начала до конца, чтоб добраться до истины. Итак, Полина сделала выбор, разъяренный отец попытался переубедить ее.

— Судя по орудию убийства (случайно подвернувшемуся), преступление непредумышленное, в состоянии аффекта?

— Да, Полина спровоцировала взрыв, но Вышеславский осознавал, что пойдет на все. Иначе он не выбрал бы столь потаенный путь. Приглушенные голоса в саду — их слышали дети. В траве блестит острие косы… пронзает горло, крови почти нет, лишь капля брызнула на папоротник — «аленький цветочек» из сказки про «месяц из тумана». «Месяц — сын луны?» — наивный детский вопрос… Мальчик подбегает, в азарте набрасывается на маму — заросли окрашиваются кровью. Саша еще ничего не успел понять, как его обвиняют — и всю оставшуюся жизнь он зафиксирован на убийстве матери.

— Это вы сейчас такой умный! — прошипел Кривошеин. — А тогда… мы все были уверены — и вы в том числе!

— Не все! — констатировал математик сурово; старая больная женщина сидела неподвижно, полуприкрыв глаза. — Но сейчас не об этом. — Он помолчал. — Мне нужна ваша помощь, трудно восстановить трагедию вырождения и распада по отрывкам и обрывкам, по деталям, иногда с виду незначительным. В психоанализе существует такое понятие, как «оговорка» — бессмысленное как будто замещение одного слова другим, вдруг возникающим из хаоса «бессознательного».