Он хотел знать, не разочарует ли это ее, ибо решил, что в своем теперешнем настроении она пуще всего хотела бы бросить такую историю на страницы газет. Зачем она к нему явилась? Испытать свою небылицу? Посмотреть, какова будет реакция? Или использовать его как передатчика этой басни? Если его вялый отклик и разочаровал ее, она этого не показала. Она поднялась и протянула ему длинную изящную руку.

— Благодарю, господин Пуаро. То, что вы сказали, выглядит весьма убедительно. До чего я рада, что обратилась к вам! Я… я чувствовала, как мне необходимо посвятить кого-нибудь в это.

— Буду ценить ваше доверие, мадам.

Когда она вышла, он слегка приоткрыл окно. Пуаро любил духи и знал в них толк. Духи Вероники ему разонравились. Дорогие, но навязчивые. И давящие, как она сама.

Вдыхая свежий воздух, Пуаро вдруг понял, насколько ему сомнительно, чтобы Джона Кристоу убила Вероника Крей. О, она бы рада была убить его! Она бы с радостью спустила курок, с наслаждением наблюдала бы, как он пошатнется и рухнет наземь. Только за этой мстительной злобой прекрасно чувствовался холодок расчета, нечто такое, что всегда оценит шансы, рассудок — спокойный и предусмотрительный. Как бы сильно Веронике Крей ни хотелось убить Кристоу, он был мало склонен верить, что она стала бы подвергать себя риску.

Глава 23

Допрос свидетелей подошел к концу. Для дела он был лишь формальностью, и, хотя все знали это заранее, почти каждый чувствовал унизительный осадок. И вот теперь жюри откладывается еще на две недели по требованию полиции.

Герда приехала из Лондона вместе с миссис Паттерсон в наемном «даймлере». Она была в черном костюме и совершенно неподходящей шляпке. Выглядела Герда очень нелепо. Она уже садилась было в машину, но задержалась, потому что к ней подошла леди Энгкетл.

— Ну как вы, дорогая Герда? Надеюсь, у вас нет бессонницы? До чего жаль, что вы не с нами, в «Пещере». Правда, я-то знаю, как бы это было тяжело.

Миссис Паттерсон сказала своим звучным голосом, укоризненно глядя на сестру, не представившую ее как подобало:

— Это была идея мисс Коллинз — ездить туда и обратно. Дорого, разумеется, но мы думаем, что на такую трату стоило пойти.

— О, я совершенно с вами согласна.

Миссис Паттерсон понизила голос:

— Я беру Герду и детей прямо в Бексхилл. В чем она нуждается, так это в отдыхе и покое. Репортеры! Вы просто не представляете! Так и снуют по всей Харли-стрит.

Какой-то молодой человек щелкнул фотокамерой. Элси Паттерсон втолкнула сестру в машину, и они укатили. В последний раз мелькнуло лицо Герды, полускрытое полями шляпы. Лицо безучастное и потерянное — она казалась сейчас слабоумным ребенком.

Мэдж Хадкасл пробормотала со вздохом:

— Бедняжка.

Эдвард сказал раздраженно:

— Почему все так глазели на нее? У несчастной женщины совершенно убитый вид.

— Ведь она ему посвятила всю себя без остатка.

— Ну и напрасно. Он был явным эгоистом. Хороший собеседник, может быть, но… — Он не договорил. Потом он спросил:

— А ты как его расценивала, Мэдж?

— Я? — Мэдж задумалась. Наконец она сказала, удивившись своим же словам:

— Кажется, я уважала его.

— Уважала? А за что?

— Ну, он знал свое дело.

— Ты говоришь о нем как о враче?

— Да.

Продолжить они не успели. Мэдж надо было уехать с Генриеттой в Лондон в ее машине. Эдвард возвращался в «Пещеру» к ленчу, а затем с Дэвидом вместе отбывал дневным поездом. Он сказал Мэдж рассеянно:

— Непременно как-нибудь вырвись позавтракать со мной.