К полуночи, когда компания изрядно напилась, сердце Екатерины радостно затрепетало в груди. Она все поняла! И самое главное – несколько раз услышала фамилию Бобовник. Этот негодяй не состоял в банде, но тоже участвовал в предстоящем походе по коллекторам до одного из кремлевских музеев. Теперь надо было дождаться окончания застолья и действовать.

Около часу ночи Бутовский сильно захмелел и повелел корешам расходиться. Те засобирались, и вскоре баня опустела. Борька допил содержимое очередного стакана, закинул в рот четвертинку хрустящего огурца и перебрался на диван.

– Поди-ка сюда, – позвал он.

Катя исполнила приказ, остановившись в шаге от дивана.

– Ближе.

Она подошла вплотную. Сердце снова пустилось вскачь, но теперь по иному поводу: Екатерина жутко опасалась, что сидящее перед ней чудовище в обличье симпатичного мужчины начнет распускать руки… И что тогда? Как поступить в этом случае, она не знала.

– А ну-ка покрутись, – неожиданно приказал Борька пьяным голосом. – Ты похудела, что ли? Или стала выше?

– Не знаю, – потягивая гласные, ответила Катя.

Он достал что-то из-под лежащей на диване одежды и сунул ей в руки.

– Ладно, держи.

Она приняла сверток, развернула газетную бумагу и обнаружила аккуратно сложенную новенькую пуховую шаль, от которой еще пахло галантерейным магазином.

Пока девушка рассматривала подарок, широкая ладонь легла на ее грудь, по-хозяйски ощупала, скользнула по талии на бедро искалеченной ноги и медленно поползла вниз.

Словно о чем-то догадываясь, Борька испытующе смотрел прямо в ее глаза. Копируя сестру, Катя изображала довольную улыбку – чуть надув и растянув губки, немного хмурила брови. Потом развернула шаль и прикрылась ей, чтобы не выдать настоящих чувств. При этом лихорадочно соображала, как поступить, если Бутовский обнаружит сложную протезную конструкцию, над которой сестры корпели битый час.

Катина культя была сантиметров на пятнадцать короче Дашиной – одним анатомическим протезом ступни не обойтись. Пришлось напрячь извилины. Вначале они накрепко приладили к голени Екатерины старый протез из алюминиевой трубки. Затем туго обмотали резиновый наконечник бинтами, искусственно соорудив некое подобие нижней части голени с лодыжкой. Потом обрядили все это в женский носочек и вставили в новый протез ступни. Если не особенно присматриваться, получилось похоже. Последующий час Катя тренировалась – ходила сначала с одним костылем, потом с палочкой. Когда появилась уверенность в надежности конструкции, попробовала передвигаться без вспомогательных приспособлений. Получилось.

Борькина ладонь ползла вниз по ноге к подолу длинной юбки. Ниже колена она наткнулась на верхний ремешок крепления старого протеза. «Не поймет. Не должен понять, – у Екатерины участилось дыхание. – Новый Дашин протез тоже крепится ремешками за голень».

Он и вправду не понял. А до гильзы мужские пальцы не добрались. Борькина голова вдруг упала на высокую спинку дивана, глаза закатились, и через несколько секунд комната наполнилась мирным храпом.

«Господи… Уснул!» – облегченно выдохнула Екатерина.

* * *

Она чертовски устала от нервного перенапряжения, от постоянной суеты возле стола. Голень, зажатая в узкую гильзу протеза, с непривычки изнывала от боли.

Пьяный Борька спал на диване. Катя быстро прибралась, заперла баню снаружи и, сильно хромая, отправилась по садовой тропинке в дом.