– Что вы о нем думаете?

– О Ларсене? – Питер отхлебнул глоток кофе. – Я думаю, что он был дурак.

Сандра кивнула:

– Похоже, многие разделяют ваше мнение, хотя есть и другие: некоторые отзывались о нем довольно лестно.

– Я подозреваю, что так обстоят дела почти с каждым из нас, – глубокомысленно заметил Питер.

– Почти с каждым. – Снова молчание, затем: – Послушайте, Питер, вы мне симпатичны и мне не хотелось бы вызывать неприятные воспоминания, но я знаю, что ваша жена и Ханс, как бы это…

Питер кивнул:

– Да, так и было. Но это кончилось очень давно.

Сандра улыбнулась:

– Верно. Но вам‑то жена рассказала об этом сравнительно недавно.

– И вот теперь Ларсен убит.

– Да, – подтвердила Сандра. – И вот теперь Ларсен убит.

– Мисс Фило…

Она жестом остановила его:

– Можете называть меня Сандрой.

Питер улыбнулся:

– Сандра. – Не нервничай, мысленно приказал он себе. Сегодня или завтра у Саркара будет готов вирус. Все это скоро кончится. – Сандра, позвольте мне кое‑что вам сказать. Я человек миролюбивый. Я не люблю жестоких видов спорта, таких, как борьба или бокс. Я ни разу никого не ударил с тех пор, как вырос из коротеньких штанишек. Я ни разу не ударил жену. И если бы у меня был ребенок, то и его никогда не стал бы шлепать. – Он отпил еще кофе. Достаточно ли он сказал? Может, еще что‑нибудь добавить? Спокойно, черт возьми. Возьми себя в руки. Сейчас ему хотелось только одного: рассказать ей правду о себе – не об этих компьютерных двойниках, а о себе настоящем, из плоти и крови. – Мне… мне кажется, что многие проблемы в нашем мире порождаются насилием. Шлепая наших детей, мы приучаем их к мысли, что в определенных случаях можно бить тех, кого мы любим, а затем приходим в ужас, обнаружив, что эти самые дети, став взрослыми, считают в порядке вещей бить своих жен или мужей. Я даже не убиваю мух в своем доме, Сандра, я ловлю их в стаканы и выпускаю наружу. Вы спрашиваете, убил ли я Ханса Ларсена. Отвечу вам откровенно: я действительно мог злиться на него, мог его ненавидеть, но убивать или причинять физическую боль – это не в моем характере. Это как раз то, чего я просто не стал бы никогда делать.

– Или даже думать об этом? – спросила Сандра. Питер развел руками:

– Ну, все мы иногда подумываем о том, о сем. Но есть колоссальная разница между досужими фантазиями и реальностью. – Если бы ее не было, подумал Питер, я бы трахнул тебя, и мою секретаршу, и сотню других женщин прямо на этом столе.

Сандра слегка поерзала в своем кресле.

– Обычно я на работе не рассказываю о своей личной жизни, но недавно я оказалась в ситуации, очень схожей с вашей, Питер. Мой муж – мой бывший муж, вот уже несколько месяцев бывший, – обманывал меня. Я тоже не склонна к насилию. Я понимаю, звучит несколько странно, такое вряд ли свойственно офицеру полиции, но это правда. Однако когда я обнаружила, что сделал Уолтер, мне очень захотелось, чтобы он умер и чтобы она тоже умерла. Обычно я человек довольно сдержанный, но тут взяла и швырнула через всю комнату пульт дистанционного управления телевизором. Он грохнулся о стену и разбился; в месте удара до сих пор видна отметина. Так что, Питер, я на собственном опыте убедилась, что в подобных обстоятельствах даже у самых миролюбивых людей наблюдаются вспышки неконтролируемой агрессивности.

Питер медленно кивнул:

– Тем не менее я не убивал Ханса Ларсена.

– Мы считаем, что это было заказное убийство.

– Но я и не делал ничего, чтобы его убили.

– Позвольте мне прямо рассказать, с какой проблемой я здесь столкнулась, – продолжала Сандра.