Сандра так и сделала, вежливо хмыкнув.

– Значит, он заботился о том, чтобы его коллекция постоянно пополнялась? Его лишь это волновало?

Тоби протестующе поднял руку, словно опасаясь, что его слова могут быть истолкованы как хула на покойного.

– Нет, нет – ему нравились лишь хорошенькие женщины. Его никогда не видели ни с одной ниже восьми.

– Восьми?

– Ну понимаете – по десятибалльной шкале привлекательности.

Поросенок, подумала Сандра.

– Мне кажется, в рекламном агентстве должно быть немало хорошеньких женщин.

– О да – для упаковки сделок, извините за выражение. – Казалось, он в уме перебирал личные дела сотрудниц компании. – О да, – повторил он.

– Когда я вошла к вам в контору, то сразу обратила внимание на секретаршу.

– Мэган? – подхватил Тоби. – Хороший пример. Ханс положил на нее глаз, как только ее взяли к нам на работу. Не много потребовалось времени, чтобы его чары подействовали.

Сандра взглянула на список сотрудников, который ей дали. Мэган Малвэни.

– И все же, – продолжала Сандра, – у Ханса были какие‑то особые симпатии или, наоборот, антипатии в том, что касалось женщин? Я хочу сказать, хорошеньких – но это уж очень расплывчатая, шаткая категория.

Тоби открыл было рот, словно хотел изречь какую‑нибудь пошлость, вроде «уж это точно». Сандра оценила, что он сумел вовремя остановиться. Но он все же выглядел весьма оживленным, словно беседовать с женщиной о хорошеньких женщинах – само по себе было достаточно пикантно.

– Ну, он любил, чтобы они были, как бы это сказать, хорошо оснащенными, если вы уловили, что я имею в виду, и, ну не знаю, мне кажется, ему по вкусу были более разбитные, чем те, что, к примеру, нравились мне. И все же почти всякая была для него законной дичью – я хочу сказать, Кэти или Тони трудно назвать разбитными, хотя они обе весьма привлекательны.

Сандра еще раз украдкой заглянула в свой список. Кэти Хобсон. Тони д'Амброзио. Еще две ниточки.

– И все же, – она улыбнулась, – многие мужчины только хвастают, а на самом деле их успехи куда скромнее. Об удали Ханса мне говорили многие, но скажите честно, Тоби, был ли он действительно столь удачлив, каким хотел казаться?

– О да, – воскликнул Тоби, чувствуя себя обязанным вступиться за честь усопшего друга. – Если уж он к кому‑то подкатывался, то он ее получал. Я ни разу не видел, чтобы он потерпел неудачу.

– Ладно, вы меня убедили, – сказала Сандра. – А как насчет начальницы Ханса?

– Нэнси Колфилд? Вот это действительно штучка! Позвольте мне рассказать вам, как Ханс в конце концов достал ее…

Для Духа, посмертного двойника, уже больше не существовало такой вещи, как биологический сон, какого‑то различия между сознательным и бессознательным состоянием.

Человеку из плоти и крови сны дают иную перспективу, возможность по‑новому взглянуть на события прошедшего дня. Но у Духа было только одно состояние, один способ смотреть на мир. И все же он искал связи, неожиданные ассоциации.

Кэти. Его жена – когда‑то, давным‑давно. Он помнил, что она была прекрасна – для него по крайней мере. Но теперь освобожденные от биологических влечений воспоминания о ее лице, ее фигуре уже не вызывали в нем эстетических эмоций.

Кэти. Вместо сна Дух предавался ленивым, рассеянным размышлениям. Кэти. Является ли это имя анаграммой чего‑нибудь? Нет, конечно, нет. Кэти. Катрин. Катерина.