— Тогда почему же ты пасуешь? Как бы тебе понравилось, если бы это была твоя девушка, а, Сиксто? Как бы тебе понравилось, если бы Альфи увивался за твоей девчонкой?

— Но он же за ней вовсе не увивается. Он просто поздоровался. Что здесь такого плохого?

— Ты в нашей команде? — сурово спросил Зип.

— Конечно.

— Зачем?

— Я… я не знаю. Ты ведь… — Сиксто пожал плечами. — Я не знаю.

— Если ты в нашей команде, если ты надел пурпурную рубашку, то ты должен делать то, что я говорю. Ладно. Я сказал, что «Пурпурные латинос» прочистят мозги Альфредо сразу после одиннадцатичасовой службы. Ты даешь задний ход? Ну так давай. — Он выдержал многозначительную паузу. — Мне известно, что Альфи доставал Чайну. Чайна моя девчонка, не важно, знает она об этом или нет, понял? Чайна моя девчонка, и это значит, что Альфи влип в неприятности.

Куч кивнул:

— В крупные неприятности.

— И это не значит казнь. Я не хочу казнить его. Просто собираюсь прочистить ему мозги! Хочешь трусить, Сиксто, пожалуйста. Только лучше потом следи за каждым своим шагом, вот что я тебе скажу.

— Я просто подумал… ох… ну, Зип, а нельзя нам просто поговорить с ним?

— О, перестань, ради всего святого! — взорвался Зип.

— Мы могли бы просто сказать ему перестать… ну, чтобы он больше с ней не заговаривал. Разве нельзя сделать так? Почему мы должны… убить его?

Между мальчишками воцарилось молчание. Решающее слово было сказано, и это слово значило — убить, лишить человека жизни. Убийство. Это не был эвфемизм вроде выражения «почистить мозги». Это было — убить. И это слово повисло в воздухе, в раскаленном июльском воздухе: «Почему мы должны… убить его?»

— Потому что я так сказал, — мягко произнес Зип.

— Другое дело, если бы он…

— Что еще ты собираешься сделать? Попугать нас? — грозно спросил Зип. — Парень, ты что, собираешься запугивать нас, а?

— Я этого не говорил. Я сказал…

— Все в округе знают, что он увивается за Чайной! — продолжал настаивать Зип. — И что, я должен это допускать?..

— Он вовсе не увивается за ней! Он просто поздоровался!

— И я должен пустить все на самотек и еще поболтать с ним об этом? «Ах, как поживаешь, Альфи? Ты тут на днях щупал Чайну, и как? Тебе понравилось?» Я должен позволить ему распускать свои чертовы руки, а, Сиксто?

— Нет, но…

— Мы что же, собираемся позволять придуркам вроде Альфи тискать наших подружек?

Сиксто покачал головой:

— Зип, Зип, он ведь вовсе…

— Так, ладно, слушай меня, — напористо продолжал Зип. — Как только мы сделаем это сегодня, мы в игре. Ты это понимаешь? Мы провернем это дело, и в округе не останется ни одного человека, который не будет знать, кто такие «Пурпурные латинос». Они накрепко усвоят, что мы не дадим спуску никому! И каждый чертов ребенок во всем квартале будет мечтать вступить в нашу банду. Мы станем… чем-то! Чем-то! — Он замолчал, чтобы перевести дыхание. Глаза его сверкали. — Я прав, Куч?

— Конечно, — согласился тот.

— Хорошо, Альфи собирается на одиннадцатичасовую службу, как обычно. Служба закончится в одиннадцать сорок, может, без четверти двенадцать. Я хочу достать его на лестнице, когда он выйдет.

— О боже!..

— На лестнице! Мы все четверо неразрывно связаны, нас никто не остановит.