Следует отметить, что в спрятанной в бане коробке, были не только конфискованные драгоценности, но и некоторые другие вещи: в первую очередь серебряная шведская посуда, состоящая из 2 небольших ковшиков, 3 ковшиков побольше, 5 чарок для вина, 4 серебряных ложек. Именно о них Василий рассказывал следователям, поэтому конфисковать их они не решились. Слишком явным было то, что они никогда не находились в царской казне, а были куплены недавно.

Несомненно, что спрятанная в бане коробка была весьма внушительного размера, поскольку в ней находилась также и одежда: «ферязь вишневого цвета с цветными полосками; однорядка красная, шелковый поясок; белое полотенце; медная ступка; новая простыня; 4 деревянных ложки; 3 костяных ложки; деревянная миска в медной оправе; желтый детский кафтан; 4 вышитых полотенца; 4 платка; мешочек для бутылки, вышитый серебряными и золотыми нитками; 3 стоячих воротника из атласа, ношеных; 3 четверти аршина красной материи; 2 кусочка зеленого и синего атласа; с вершок синей камки, красный коврик; полотенце из бязи; 2 мужских рубашки, вышитых золотом; 2 наволочки с вышивкой; полосатая скатерть; 3 ножа с вилками, нашивка для ферязи; наперник; 2 скатерти; всевозможные нашивки на одежду и различные шелковые нитки».

Значительное количество не только готовой одежды и белья, но и тканей, нашивок и ниток свидетельствовало о том, что Евфимия была рукодельницей и в свободное от домашнего хозяйства время занималась вышиванием и шитьем различных изделий: полотенец, наволочек, покрывал, накидок, футляров, скатертей, украшением кафтанов мужа и детей, собственной верхней и нижней одежды. Для этого у нее были красивые нашивки, различные пуговицы, шелковые нитки и т. д. Несомненно, что ей было горько видеть, как чужие люди перебирают ее вещи и переписывают, чтобы конфисковать. Интересно отметить, что необходимые для рукоделия вещи Евфимия хранила в коробке с самыми ценными ювелирными украшениями и посудой. Возможно, в то время пуговицы, ткани и шелка ценились не меньше.

После допросов, пыток и описи имущества Василия Болотникова, Евфимию, их старшего сына Василия, Аксинию и служанок Татьяну и Дарью арестовали и заключили в местную тюрьму до особого распоряжения из Москвы. Только Трифона, сына Аксинии, Пашу, младшего сына Болотниковых, и помощника Василия Семена Фирсова оставили на воле. Но местных купцов заставили за них поручиться. На этом следствие не закончилось. Из Москвы была отправлена грамота в Ярославль с требованием найти двоюродного брата Андронова Ивана Быка и расспросить его о золотых цепях. Однако его, видимо, не нашли. После казни Федора он, скорее всего, уехал за границу. Тогда было решено найти Пятуню Михайлова, другого двоюродного брата бывшего казначея. Тот оказался в Нижнем Новгороде. В сентябре его доставили в столицу и тщательно допросили.

Пятуня оказался исключительно словоохотливым и подробно рассказал о своей жизни и взаимоотношениях с семьей Андроновых: сначала был сидельцем в лавке Федора в Погорелом Городище, потом при Лжедмитрии I переехал в Москву и поселился в доме Юрия Болотникова. Вместе с купцами Болотниковыми отливал монету из серебряного лома на Денежном дворе и хорошо заработал на этом деле. С двоюродным братом Федором имел плохие отношения, тот его часто ругал за нерадивость и нерасторопность и даже отобрал 600 рублей – весь доход от отливки монеты. Когда Пятуня попросил Федора отдать долг, тот его сильно избил. Только Евфимия и Аксиния были к нему добры и всячески помогали. Во время Московской осады из за сильного голода он сбежал в ополчение и оказался под покровительством Д. М. Пожарского (на самом деле его покровителем был князь Д. М. Черкасский, но в 20 е годы положение руководителя Второго ополчения было много выше и ссылка на него была выгоднее). Далее Пятуня рассказал о том, что после взятия Кремля поехал в Ярославль, где встретился с Евфимией и Аксинией (на самом деле он выехал раньше Евфимии, был сопровождающим ее сына Василия, в одежде которого были запрятаны ценности; последнее обстоятельство, видимо, и побудило допрашиваемого исказить факты).