Судя по некоторым данным, Чарльз
Баскервиль потерял голову от страха, прежде чем обратиться в бегство.
-- Почему вы так думаете?
-- То, что его так напугало, двигалось к нему с болот. Если я не
ошибаюсь -- а по-видимому, все так и было, как я предполагаю,-- то бежать
не к дому, а от дома мог только обезумевший человек. Цыган показал на
следствии, сэр Чарльз призывал на помощь, но бежал он в том направлении,
где меньше всего можно было на нее рассчитывать. Потом еще одна загадка:
кого он поджидал в тот вечер и почему свидание должно было состояться в
тисовой аллее, а не в доме?
-- Вы думаете, что он ждал кого-то?
-- Посудите сами: больной пожилой человек отправился вечером на
прогулку -- ничего удивительного в этом нет. Но ведь в тот день было сыро,
холодно. Зачем же ему понадобилось попусту стоять у калитки пять, а то и
десять минут, как утверждает доктор Мортимер, обративший внимание на
сигарный пепел? Между прочим, как это ни странно, но ему нельзя отказать в
наблюдательности.
-- Сэр Чарльз совершал такие прогулки каждый вечер.
-- И каждый вечер останавливался у калитки? Вряд ли. Наоборот, есть
сведения, что сэр Чарльз старался держаться подальше от болот. А в ту ночь
он кого-то ждал там. И это было накануне его предполагаемого отъезда в
Лондон. Видите, Уотсон, как все складывается -- звено к звену! А теперь
будьте любезны дать мне скрипку, и мы отложим всякое попечение об этом
деле в надежде на то, что завтрашний визит доктора Мортамера и сэра Генри
Баскервиля даст нам новую пищу для размышлений.
Глава IV. СЭР ГЕНРИ БАСКЕРВИЛЬ
Мы позавтракали рано, и Холмс, облаченный в халат, приготовился к
приему посетителей. Наши клиенты не опоздали ни на секунду -- как только
часы пробили десять, доктор Мортимер вошел в кабинет в сопровождении
молодого баронета. Последнему было лет тридцать. Небольшого роста,
коренастый, крепкий, он производил впечатление очень живого, здорового
человека. Выражение его лица показалось мне упрямым; карие глаза смело
смотрели на нас из-под густых темных бровей. Коричневый костюм спортивного
покроя и смуглая обветренная кожа свидетельствовали о том, что этот
человек отнюдь не домосед и не белоручка, и в то же время спокойная,
уверенная осанка выдавала в нем истинного джентльмена.
-- Сэр Генри Баскервиль, -- представил его нам доктор Мортимер.
-- Да, он самый, -- сказал баронет. -- И любопытнее всего то, мистер
Холмс, что если б мой друг не предложил мне посетить вас, я пришел бы к
вам по собственному почину. Вы, говорят, умеете отгадывать разные ребусы,
а я как раз сегодня утром столкнулся с таким, который мне не по силам.
-- Присаживайтесь, сэр Генри. Если я правильно вас понял, то по
приезде в Лондон с вами произошло нечто не совсем обычное?
-- Я не придаю этому особого значения, мистер Холмс. |