- Так делают, когда хотят закрыть какое-то совершенно открытое пространство. Только для этого требуется очень много энергии и очень сложная магическая техника, - сказал Сухмет.

    - Потому из Мирама кораблей и нет, - добавил Лотар. - Они выходят, только в открытое море попасть не могут. Всё время оказываются у выхода из гавани.

    Рубос снял свой тяжёлый кованый шлем, вытер пот.

    - И звери поэтому разбежались. Часть с этой стороны, - он посмотрел на Сухмета, признавая точность подсказанного выражения, - а остальные подались за тридевять земель. Я бы и сам теперь, если бы мог…

    - Ну, пока всё не так плохо, - сказал Лотар. - Явной опасности нет, всё выглядит мирно. - Он помолчал. - В любом случае нужно идти в Мирам. Послушаем, что там об этом говорят.

    Теперь они шли быстро, словно старались наверстать упущенное время. Солнце уже стало сползать с небосклона вниз, когда Сухмет вдруг одним коротким движением взвёл самострел и сразу же выстрелил. Среди ветвей куста, под которым уже стала сгущаться тень, они нашли пришпиленного к земле увесистого кролика.

    Удобное место у ручья открылось почти мгновенно. Собрав последние лучи солнца магической фигурой из пальцев, Сухмет запалил костёр и принялся свежевать тушку. Дым поднимался вверх тонкой, ясно видимой в прозрачном воздухе струйкой.

    - Может, уберёшь этот дым? - спросил Лотар.

    - Нас через полчаса здесь не будет, - беспечно махнул выпачканной кровью рукой Сухмет, не желая отвлекаться на пустяки.

    Но оказалось, это не совсем пустяк. Они уже наполовину расправились с кроликом, когда Сухмет отбросил кусок кроличьей ноги и принялся аккуратно вытирать пальцы от жира.

    - Человек двадцать, - негромко сказал он. - С двух сторон. Идут спокойно.

    Рубос, даже не дожевав, вскочил и замер в боевой позиции. Лотар тоже сначала вытер руки, чтобы не скользили, потом поднялся. Гвинед он решил не трогать. Кинжал был на месте, у пояса, и вынимался легко.

    Разбойники уже окружили их. Некоторые вяло улыбались. Но глаза у всех оставались холодными, как зимняя галька.

    Что-то здесь не так, подумал Лотар. Такая большая банда и так близко от города. Что, у них стражников нет? Или это какие-то особо отчаянные? Но по виду не скажешь. Скорее наоборот, обычные работяги, подстёгнутые нуждой податься к уголовному сброду. Вперёд выступил человечек с крысиными серыми глазками, перетянутый широким кушаком, снятым, очевидно, с кого-то побогаче и гораздо толще.

    - Оружие сами отдадите или нам придётся с трупов снимать?

    Лотар улыбнулся. У шпаны во всех странах мира даже повадки одинаковые - всегда провокатором выступает какой-нибудь чрезмерно прыткий холуй.

    - Думаю, ни то ни другое, парень. Думаю, те из вас, кто унесёт отсюда ноги, уже сегодня вечером захотят домой, к жёнам под тёплые одеяла.

    Связываться с ними не хотелось. Ох, не хотелось. Потом опять будет мерзкое чувство, и пройдёт не одна неделя, пока перекошенные от боли лица, остановившиеся глаза мёртвых и дикие крики забудутся настолько, чтобы не мешали спать.

    Крысёнок поискал глазами кого-то сбоку, наверное, не нашёл, потому что продолжил:

    - Обидеть хочешь? А за это с тебя причитается.

    Лицо его искривилось. И почти у всех, как по команде, лица стали жёсткими, бешеными. А ведь не всё так просто, мелькнуло у Лотара. Эти люди, хоть и не сразу заметно, уже обучены злу, уже заражены каким-то безумием. Лотар вздохнул. Как всегда, когда так получалось, ему стало жалко этих людей.