|
Стекло будто расплавилось, и Сиун провалилась в него. Голова, рука... Второй рукой она безуспешно пыталась за что-нибудь удержаться. Китто выставил вперед обе руки, словно пытаясь ее отстранить, и закричал опять, на этот раз без слов, тонким от ужаса голосом. Рис прижал меня к ковру, накрыв своим телом. Я слышала еще крики, и не только Китто. Потом Дойл произнес несколько растерянно: – Отпусти принцессу, Рис. Рис поднялся на колени, оглядел комнату и замер, уставившись в зеркало. Дойл помог мне встать. Холод держал Китто на руках, укачивая его, как ребенка. Я повернулась в сторону, куда глядел Рис. Сиун больше не проваливалась сквозь зеркало. Половина длинных черных ног торчала с нашей стороны стекла, половина – осталась на стороне Курага. Одна рука протянулась к нам, а вторая колотила по стеклу с обратной его стороны, но никак не могла разбить. Сиун не слишком громко, но безостановочно сыпала проклятиями. Она пыталась высвободиться, груди мелькали белым на солнечном свету – но ей не удавалось. Она влипла накрепко. Была бы она смертной, она бы уже умерла, а так – это даже не особенно повлияло на ее самочувствие. Она просто была обездвижена. Дойл осторожно, чтобы дергающиеся конечности Сиун не задели его, подошел к зеркалу. – Похоже, оно опять затвердело. – Да... Ну и дела! – сказал с той стороны стекла Кураг. – Согласен, – откликнулся Дойл. – Сделать что-то можно? – спросил Кураг. Дойл взглянул на Китто, близкого к обмороку. – Эти чары создал Китто. Он мог бы обратить их вспять, если бы знал как. Больше никто из нас этого сделать не сможет. – Но что, во имя рогов Консорта, натворил Китто? – Кураг наклонился к зеркалу, рассматривая его, но стараясь ни в коем случае не коснуться поверхности стекла. – Кое-кто из сидхе может пройти сквозь зеркало, и большинство умеют переговариваться с их помощью. Впрочем, мне не доводилось слышать, чтобы кто-то прошел на столь далекое расстояние. – Дойл изучал стекло и застрявшую в нем гоблинку с видом университетского профессора, столкнувшегося с интересной проблемой. – Китто может вернуть все на место? – Холод, – позвал Дойл, – спроси у Китто, может ли он освободить ее и отослать обратно? Холод тихонько заговорил с маленьким мужчиной. Китто неистово замотал головой, цепляясь за Холода с силой отчаяния. – Он боится, что она попадет сюда, если он снова откроет зеркало. – А вы просто толкните ее назад, – предложил Кураг. – Он говорит, пусть она торчит в зеркале, пока не сгниет, – передал Холод. – Она не сгниет. – Кураг снова обратился к Дойлу: – Она бессмертная, Мрак, она не умрет. – Кураг хлопнул по стеклу. – Это ее не убьет. – Ох, ну нельзя же ей оставаться вот так, – сказала я. Я не знала, что мы можем сделать, но и оставить все как есть – это не выход. – Вообще-то можно, Мередит, – заметил Дойл. Я качнула головой. – Я понимаю, что это возможно, Дойл. Я хочу сказать, это неприемлемо. Я не хочу, чтобы она торчала из зеркала в моей спальне, будто кабанья или там оленья голова, только еще и живая. – Ясно. – Он оценивающе посмотрел на гоблинку. – Я попробую что-то придумать, но если честно, простого выхода я не вижу. – А если разбить стекло? – спросил Кураг. – Скорее всего ее разрежет на куски. – Ну, от этого она не умрет, – сказал царь гоблинов. – Нет! Только не разбивайте! – завопила Сиун. Никто не обратил на нее внимания. |
