|
– И я, – присоединился Кураг. – Я знаю. – Рис подошел к Сиун. Она хлестнула по нему шипастой ногой. Он отпрыгнул подальше и рассмеялся. Странным смехом – красивым и неприятным одновременно. – Что же? – спросил Дойл. – Я требую с Сиун цену моей крови здесь и сейчас. – Если ты ее убьешь, она все равно не высвободится из зеркала, – сказал Дойл. – Высвободится, – уверенно сказал Рис. Он стоял точно за пределами досягаемости ее руки и брыкающихся ног. – Я видел, как такое сделали намеренно, чтобы поймать врага в ловушку. Как только он умер, зеркало снова стало целым, а половинки тела остались по разные его стороны. Сиун в панике забилась о стекло, шипастые ноги оставляли глубокие белые царапины в полированной древесине рамы. – Нет! – закричала она. – Когда мы виделись в последний раз, связанным и беспомощным был я. Не думаю, что тебе такое положение нравится больше, чем нравилось мне. Она рванулась в его сторону, одна из ног так хлестнула по раме, что черная шпора на голени вонзилась в дерево, и Сиун с трудом ее выдернула. – Спокойней, спокойней, милочка, – посоветовал Рис. – Будь ты проклят! – Если она проклянет кого-то из нас, – сказал Дойл, – мы наложим проклятие на гоблинов. Сидхе теперь не так сильны, как раньше, и все же не советую тебе идти на такой риск, Кураг. – Если она ругнется еще раз, отрубите ее неблагодарную башку! – сказал Кураг. В криках Сиун звучали скорее ярость и разочарование, чем страх. Вряд ли она по-настоящему боялась умереть. И у нее были на то основания. Убить бессмертного фейри не так уж легко. Обычно для этого требуется пропасть магии с использованием смертной крови или особое оружие. У нас не было ни того, ни другого. Рис отступил на шаг от бьющейся Сиун и повернулся к Китто. – Холод, дай Китто твой короткий меч. Холод посмотрел на Дойла. Китто даже не повернул головы. – Что ты задумал, Рис? – спросил Дойл. Рис подошел к Холоду и Китто, присел на колени, чтобы глаза оказались на одном уровне с глазами маленького мужчины, и стал гладить Китто по волосам, пока тот не повернулся к нему. – Я попал ей в лапы всего на несколько часов, Китто. Я вообразить боюсь, каково принадлежать ей месяцами. Хрипло, но отчетливо Китто произнес: – Годами. Рис взял в ладони лицо Китто и прижался лбом к его лбу. Он что-то зашептал, и я перестала разбирать слова, но интонации были слышны: убеждающие, сочувствующие, настаивающие. – Не надо, Рис, не требуй, – сказал Холод. Рис взглянул в глаза Холоду: – Есть лишь один способ справиться со своим страхом – это встретиться с ним и одолеть. Мы пойдем в этот бой вместе, Холод, он и я. Китто кивнул, не поднимая головы из ладоней Риса. – Дай ему короткий меч, Холод, или мне придется пойти за другим. – В лице Риса появилось что-то командное, сила, которая прежде не чувствовалась. Холод это уловил. Он пересадил Китто на кровать, встал и добыл из-под пиджака меч немногим длиннее большого ножа. В руках Холода он казался слишком коротким. Страж подал его Китто рукояткой вперед. Китто нерешительно протянул к нему руку. Стражи учили его обращаться с оружием. Кое-что он умел и раньше, но тактика гоблинов строилась в основном в расчете на физическую силу и массу тела. Для Китто она вряд ли подходила. Он учился нужным приемам, но практики ему не хватало, и он еще не обрел уверенности в себе. Он взялся за рукоять обеими руками – для них вполне хватило места – и настороженно глядел на клинок, словно тот мог вывернуться из рук и укусить его. |
