|
Никто не обратил на нее внимания. – Но может случиться, что половина останется на вашей стороне, и половина – на нашей, – продолжал размышлять Дойл. – Гоблины могут залечить такие серьезные повреждения? Кураг нахмурился: – Убить-то ее это не убьет... – Но сможет ли она срастись воедино или так и останется рассеченной на куски? Сиун принялась вырываться с новой силой. – Не разбивайте зеркало, мать вашу!! Я ее вполне могла понять, но проблема даже среди фейри была настолько необычной, что не укладывалась в мозгах. То, что она так застряла, – даже страшным не казалось, это просто не удавалось осознать. – Ну, если зеркало не разбивать, то будь я проклят, если знаю, что делать, – сказал Кураг. Падуб подошел к зеркалу и потрогал Сиун в том месте, где ее тело входило в стекло. Он не причинил ей боли, но она заорала, будто он ее ударил. Падуб почти испуганно проговорил: – Это сделал Китто, я видел. Я почувствовал, как магия пронеслась сквозь меня всепроникающим ветром. – Он обвел руками по линии, где тело Сиун соприкасалось со стеклом. – Не трожь меня! – крикнула она. Падуб посмотрел на нас. – Я согласен с желанием моего брата. Я пойду к принцессе, если у нас есть шанс получить такую силу. – Он еще раз посмотрел на зеркало с застрявшей в нем Сиун и взглянул на меня. – Мы придем к тебе, принцесса. – В его взгляде читалось вожделение, но не плотское вожделение – а вожделение силы. Это желание не такое горячее, зато приводит оно к весьма горячим последствиям, к опасным последствиям. – Увидимся на пиру, Падуб, – сказала я. Сказать, что я буду рада его видеть, значило бы солгать. – Мы оба увидимся там с тобой, – добавил Ясень. – Уточним еще раз, Кураг, – сказала я. – Месяц союза за каждого гоблина, которого мы превратим в сидхе. – Согласен, – ответил он. – И вот еще что уточним, – добавил Дойл. – Ввести сидхе в силу можно и другими способами, не только сексом. – Схваткой до крови, хочешь сказать? – Да, а еще участием в великой охоте или священном поиске. – Не бывает уже тех охот, Мрак, и никто не уходит в священный поиск. В мире нет волшебства ни для того, ни для другого. – Не стану спорить, Кураг, но я не хотел бы отвергать эти возможности. – Можете делать сидхе из моих гоблинов, как будет вам удобно – если только это не будет стоить им жизни. Сказать правду, Падуб не единственный, кто не желает спать с сидхе. – Тут Кураг усмехнулся бледным подобием обычной ухмылки. – На наш вкус, у вас маловато частей тела. – Ох, Кураг, старый льстец! – улыбнулась я. – Я хочу, чтобы одно было совершенно ясно, – сказал Ясень. – Для меня и моего брата ритуалом будет секс с принцессой Мередит и ничто другое. – Но почему, брат?! – воскликнул Падуб. Ясень встряхнул головой, разметав по плечам светлые волосы. – Я так хочу. – Он посмотрел на брата, и между ними что-то пробежало, какой-то намек, который я не могла разгадать. – Я лягу с ней, Падуб, а куда я, туда и ты. – Мне это не нравится. – Ну и не надо. Все равно сделай. Падуб едва заметно кивнул. Ясень улыбнулся нам: – Увидимся на пиру, принцесса. – Хорошо, – кивнула я. – А я?! Что будет со мной? – Сиун уже почти стонала. Я пожала плечами. – Я не знаю, что с тобой делать. – И я, – присоединился Кураг. |
