— В субботу я уезжаю.

— Но ты пробыл дома только шесть месяцев.

— И за все это время не ударил пальцем о палец, — пробурчал отец. — Целыми днями слонялся по дому, а вечером уходил, чтобы заняться черт знает чем, накурившись «травки», к которой пристрастился в армии. Даже ни разу не предложил мне помочь в магазине. Не знаю, что сделали с ним эти четыре года в армии. Ему двадцать пять лет, пора бы остепениться. В его возрасте я уже женился и взял на себя ответственность за семью.

— А чем ты хочешь заняться, Константин? — спросила мать.

— Точно не знаю, мама. Но чувствую, чего от меня ждут. Я должен нести людям слово Господа. Пока я не знаю, как это делается, и не могу сформулировать те мысли, что хочу донести до всех. Но я видел, что слишком много людей умирали, не позаботившись о душе и тем самым потеряв шанс на вечную жизнь, дарованную нам Христом.

Отец уставился на него.

— Если ты действительно так думаешь, почему бы тебе не сходить в церковь и не переговорить со священником?

— Я говорил с ним, отец. Неоднократно. Но у него нет ответа на мои вопросы. Я считаю, Бог принадлежит всем христианам, не только унитарианцам. Паства Иисуса гораздо многочисленнее прихожан маленькой церкви.

— Твоя беда в том, что ты не хочешь работать. Тебе нравится получать ежемесячный чек от Ви-эй с надбавкой за ранение и целыми днями валяться на кровати, — сурово заметил отец.

— Константин.

Он повернулся к матери.

— Ты действительно в это веришь?

— Да, мама.

Она посмотрела на отца.

— Не нам судить его, отец. Мы должны отпустить его, чтобы он сам нашел свою веру. Скорее всего, все у него будет в порядке, ибо место Господа — в душе каждого человека.

ГЛАВА 3

Патрульный заглянул в фургон.

— Все чисто, сержант. За ними ничего нет.

Сержант кивнул и протянул патрульному водительское удостоверение Пастыря и регистрационный талон.

— Проверь и этого.

Патрульный взял документы и исчез.

— Вы никому не доверяете, не так ли, сержант? — спросил Пастырь.

— Такая уж у меня работа. Надолго собираетесь у нас задержаться?

— Только на уик-энд. Нам нужны деньги, чтобы заплатить за семена и удобрения для общины. Наши расходы оказались несколько выше той суммы, на которую мы рассчитывали.

— И что вы выращиваете?

— Люцерну, подсолнечник, сафлор, фасоль. И все овощи, которые потребляем в пищу. Мы вегетарианцы.

Сержант кивнул. Другого ответа он и не ждал.

— И сколько народу у вас в общине?

— Человек сорок пять, — ответил Пастырь. — Но это число растет. Каждую неделю приходят один или два человека.

— Одни девушки? — полюбопытствовал сержант.

Пастырь рассмеялся.

— У нас пятнадцать мужчин.

— Но с вами нет ни одного.

— Они нужны в Лос-Олтосе. В общине много тяжелой физической работы. Я смог взять с собой только девушек.

Сержант пристально смотрел на Пастыря. Парень-то не дурак. Знает, что девушкам подают охотнее. Их не боятся.

Вернулся патрульный.

— Все нормально. — Он отдал документы сержанту.

Тот задал последний вопрос:

— Но вы ведь не можете все спать в фургоне, не так ли?

Пастырь вновь улыбнулся.

Нам сдали помещение склада за десять долларов в сутки.