— Кажется, я читал что-то похожее в послании к Коринфянам, брат Толбот.

— У вас хорошее зрение, брат Уиллард.

Седовласый пастор указал на стулья у кухонного стола.

— Почему бы вам не присесть братья? Этим утром, перед тем, как уйти на работу, миссис Уиллард спекла нам превосходный ореховый пирог. Я только вскипячу воду для кофе.

— Лучшего орехового пирога мне есть не доводилось. — Джо отодвинул тарелку, расправившись со вторым куском. — Завтра придется садиться на диету.

Широкая улыбка осветила лицо пастора Уилларда.

— Миссис Уиллард порадуется, услышав ваши слова. Она очень гордится своими ореховыми пирогами.

— И по праву, — вставил Пастырь.

— Надеюсь, вы сами сможете сказать ей об этом. Она должна вот-вот вернуться с работы. — Он вздохнул. — Не знаю, что бы я делал без этой женщины. Если б она не работала, мне пришлось бы закрыть церковь два года тому назад.

Пастырь посмотрел на него.

— Вы счастливый человек. Нелегко найти такую женщину. Давно вы женаты?

— В сентябре будет три года. Я овдовел двумя годами раньше и, честно говоря, не сразу поверил, когда она согласилась выйти за меня замуж.

— Почему? — спросил Пастырь.

— Я же не молод. Мне шестьдесят три, а ей всего лишь двадцать три. Странная штука жизнь. Я помню, как держал ее на руках и крестил, когда ей исполнилась лишь неделя.

Пастырь и Джо переглянулись.

Старик вновь вздохнул.

— Бог действительно наградил меня даром провидения. Он у меня с детства, с той поры, когда мама брала меня в церковь и я сидел у нее на коленях. У меня всегда было чувство, что мы с Иисусом близки, что он позволяет мне видеть недоступное другим. К примеру, я всегда знал, что буду проповедовать Его слово. А когда я держал на руках эту вопящую девчушку и окунал ее в Литл-Ривер, что течет за церковью, я словно услышал голос Иисуса так же ясно, как я слышу сейчас свой голос. «Возлюби это дитя, сказал он. — Ибо как ты приносишь ее ко мне с любовью, так же и я принесу ее тебе». — Он посмотрел на Пастыря, потом на Джо.

— Тогда я не понял, что означают Его слова, и забыл про них. Но потом, перед нашим бракосочетанием, когда я стоял на коленях и спрашивал Его, правильно ли я поступаю, не слишком ли тяжела ноша, которую придется нести на своих плечах этой юной девушке, что-то заставило меня подняться и заглянуть в старые церковные книги. И вот тогда-то, найдя страницу с ее именем, заполненную мною двадцать лет тому назад, я вспомнил Его слова, сказанные мне, и успокоился. Он хотел, чтобы мы были вместе.

Простота слов старика потрясла Пастыря. Его рука накрыла руку Уилларда. Какое-то время они сидели в молчании, потом слезы потекли по щекам старика, он склонился над столом, поцеловал руку Пастыря.

— Почему вы плачете, брат? — ласково спросил Пастырь.

— Не знаю. Может, я просто устал. А может, боюсь, что уже стар и нет у меня сил продолжать Его дело. Боюсь, что потеряю и жену, и церковь.

— Откуда у вас такая тревога?

В голосе старика звучала печаль.

— Я знаю, что она хочет ребенка. Но я так и не стал ей настоящим мужем.

— Она жаловалась вам на это?

Уиллард покачал головой.

— Нет. Она знает, что я ее люблю.

Пастырь заглянул ему в глаза.

— Почему вы думаете, что Иисус менее понятлив, чем ваша жена? Он тоже знает, что вы любите Его, — он помолчал, коротко глянул на Джо, вновь повернулся к Уилларду. — Именно поэтому Он и свел нас вместе.

ГЛАВА 5

Пастор Уиллард нервничал, то и дело поглядывал на часы.