– Как знаешь, а я ни за что не поверю. У тебя это в крови, Ари.

– Ну, хочешь верь, хочешь нет…

– Что станешь делать?

Ари пожал плечами. Он не решился признаться, что мечтает заняться музыкой. Залевски поднял бы его на смех.

– Сам не знаю. Поживем – увидим.

– Ага. Поживем – увидим, – с недоверчивой усмешкой повторил поляк.

Они чокнулись и выпили.

– Ну а ты? Что на работе? – спросил Ари, чтобы сменить тему.

– Без перемен. Сопровождаю бывших министров на ярмарки скота, в таком все роде. Вдруг нарвешься на корову‑террористку…

– Захватывающее занятие.

– А то. Давно уж мне не подворачивалось стоящее задание. Но в нашем деле без этого не обходится, случаются простои.

– Прости за любопытство, а что ты называешь стоящим заданием?

– Ну там спасение важных шишек из захваченного посольства, ненавязчивое участие в государственном перевороте, в общем, что‑нибудь поживее!

– Так я и думал. Да ты просто маньяк!

Кшиштоф поднял голову:

– Смотри‑ка, вот и твоя любимая сотрудница.

Ари оглянулся и увидел, как Ирис Мишот протискивается сквозь толпу у барной стойки. Круглолицая, рыжая, с короткой стрижкой в стиле «безумных лет» и ранними морщинками в уголках глаз, делавшими ее взгляд улыбчивым. Но сегодня вечером это лицо, такое знакомое, показалось Маккензи встревоженным.

– Все в порядке? – спросил он, хватая ее за руку.

– Да‑да… В порядке… Извините за опоздание. Мой брат…

Она не договорила, а Ари не стал настаивать. У нее были непростые отношения с братом. Ален Мишот, младше ее на восемь лет, не мог служить образцом для подражания. После смерти родителей ей пришлось взять на себя нелегкие обязанности матери. Ирис была склонна винить себя в вечных неудачах брата и постоянно беспокоилась за его будущее. Наверняка он и на этот раз что‑нибудь выкинул.

Маккензи подвинулся, чтобы подруга могла сесть рядом. Едва Ирис опустилась на диван, как возникла Марион, чтобы принять заказ. Несмотря на толпу посетителей, она определенно выделяла столик Ари…

– Что желаете?

Ирис поколебалась:

– Что‑нибудь покрепче…

Она взглянула на бокал Ари и со вздохом объявила:

– Мне то же, что и месье.

Ари нахмурился. Не в обычаях Ирис пить виски. Для них это в некотором роде стало камнем преткновения: она не раз упрекала Ари за его пристрастие к шотландскому односолодовому. Но, похоже, сегодняшний вечер был исключением из правила: как видно, братец довел ее до белого каления.

– А она ничего, новая подружка Ари? – пошутил Залевски, указав на официантку.

Ирис скривилась:

– Она твоя подружка?

– Да нет же! Ничего подобного…

– Недостаточно молода для тебя?

– Очень смешно… Может, лучше поговорим о том, из‑за чего мы все здесь собрались?

– Ладно, – откликнулась Ирис. – Что скажешь? В чем тут дело? Это не простое совпадение. Кто мог организовать одновременное ограбление трех наших квартир?

– Понятия не имею. Скажу только, что сегодня во второй половине дня ко мне сюда приходил агент ССЦ и пытался меня завербовать.

– Так это и есть тот назойливый тип, о котором говорила твоя официантка?

– Ну да. Он добрых четверть часа приставал ко мне, убеждая перейти из госбеза в ССЦ, расхваливал европейские спецслужбы и выдавал дурацкие замечания о моей депрессии… Как раз в это время наши квартиры и обыскали.

– Думаешь, он нарочно тебя задерживал? – с сомнением спросила Ирис.