– Думаешь, он нарочно тебя задерживал? – с сомнением спросила Ирис.

– Нет. Это было бы шито белыми нитками. Он не выглядел настолько глупым.

– Если только он и вправду агент Центра…

– Ну нет, он наш коллега. Я таких нюхом чую.

– Тогда как ты все это объяснишь?

Ари поколебался, прежде чем ответить.

– То, что наши квартиры обыскали, может означать только одно: кто‑то ищет сундук, который мы откопали в колодце, ведущем в тот проклятый туннель… Только это нас троих и связывает.

– Это первое, о чем я подумала, обнаружив, что у меня ничего не пропало, – согласилась Ирис.

– Как и я, – кивнул Кшиштоф.

– Это самое логичное объяснение. Пресловутый сундучок, скрытый в парижском подземелье в пятнадцатом веке. Все мы знаем, что не прошло и суток после того, как мы забрались в колодец, когда управление военной разведкой опечатало его и объявило секретным объектом. Список людей, которым хотелось бы выведать, что мы там нашли, наверняка очень длинный. Похоже, какое‑то новое обстоятельство подогрело их любопытство. И вот, с одной стороны, ССЦ заигрывает со мной, суля возобновить расследование, а с другой – какие‑то люди обыскивают наши квартиры. По‑моему, это самое разумное объяснение.

– Да что уж такое было в этом сундуке? С чего бы его содержимое заинтересовало этих типов? – спросила Ирис. – И между прочим, куда вы его засунули?

– Он у Кшиштофа.

– Так оно и есть. Сундук у меня в сейфе. Либо грабители его не нашли, либо им не удалось взломать сейф.

– Надо перепрятать сундук, Кшиштоф. Теперь слишком рискованно оставлять его у тебя. Если грабители видели сейф, они вернутся.

– Да, я подыщу местечко понадежнее.

– Что же, по‑вашему, уж так их заинтересовало в этом сундуке? Насколько я помню, там были только старые бумаги и несколько не слишком ценных старинных монет?

– Надо будет в этом разобраться, – заметил Залевски. – Может, мы что‑то упустили. Хотите, двинем ко мне и посмотрим?

Ари помрачнел:

– Нет, все это без толку. Уверен, там нет ничего особенного. Просто документы, спрятанные Манселем в пятнадцатом веке. Благодаря тетрадям Виллара он обнаружил этот таинственный туннель и укрыл в нем кое‑какие деньги и документы на владение землей. Короче, само по себе содержимое сундука не представляет никакого интереса. Он понадобился для отвода глаз.

Ирис казалась удивленной.

– Послушай, Ари! Это хоть какая‑то зацепка! Разве тебе самому не интересно?

– Нет. Мне плевать.

– Ты что, издеваешься? Это тебе‑то плевать? Не пори чушь. Уверена, тебе не терпится возобновить расследование!

– С чего бы? Напомню тебе, что начальство категорически нам это запретило.

– Не припомню, чтобы подобные мелочи когда‑нибудь тебя останавливали.

– Мне не хочется возобновлять расследование, и точка. Вы делайте, что хотите. А для меня игра в детектива окончена.

– Тогда зачем ты нас сюда позвал?

– Сам не знаю… Разве ты не рада меня видеть? – усмехнулся Маккензи.

Ирис огорченно покачала головой:

– Ты совсем одурел от своей так называемой депрессии! Кто знает, что теперь с нами будет? Если они обыскали наши квартиры, одному Богу известно, на что еще они способны. Твою мать, не станем же мы сидеть сложа руки!

Ари вгляделся ей в лицо. Слишком уж она горячится. Уж не надеялась ли она воспользоваться этой возможностью вытащить его из депрессии и была разочарована его равнодушием? Вряд ли он вправе ее в этом упрекать. Очевидно, она не знает, что у страдающих депрессией все желания подавлены.