Завыл от боли великан,

         Кипучей кровию облитый:

         Утратив чудный талисман,

         Он вдруг остался без защиты;

         Вслед за щитом он побежал;

         Но по ногам вдогонку дал

         Ему Роланд удар проворный:

         Он покатился глыбой черной.

         Роланд, подняв отцовский меч,

         Одним ударом исполину

         Отрушил голову от плеч,

         Свистя, кровь хлынула в долину.

         Щит великанов взяв потом,

         Он талисман, блиставший в нем

         (Осьмое чудо красотою),

         Искусной выломал рукою.

         И в платье скрыл он взятый клад;

         Потом струе й ручья леснова

         С лица и с рук, с коня и с лат

         Смыл кровь и прах и, севши снова

         На доброго коня, шажком

         Отправился своим путем

         В то место, где отец остался;

         Отец еще не просыпался.

         С ним рядом лег Роланд и в сон

         Глубокий скоро погрузился

         И спал, покуда сам Милон

         Под сумерки не пробудился.

         "Скорей, мой сын Роланд, вставай;

         Подай мой шлем, мой меч подай;

         Уж вечер; всюду мгла тумана;

         Опять не встретим великана".

         Вот ездит он в лесу густом

         И великана ищет снова;

         Роланд за ним с копьем, щитом —

         Но о случившемся ни слова.

         И вот они в долине той,

         Где жаркий совершился бой;

         Там виден был поток кровавый;

         В крови валялся труп безглавый.

         Роланд глядит; своим глазам

         Не верит он: что за причина?

         Одно лишь туловище там;

         Но где же голова, дубина?

         Где панцирь, меч, рука и щит?

         Один ободранный лежит

         Обрубок мертвеца нагого;

         Следов не видно остального.