понял, что ее успокоительный вес исчез. Исчез и бандольер, и

брандельмайер, и... его сапоги. По-видимому, кто-то пытался стащить

его капюшон, но тот был частью металлизированного костюма.

Потерять сумку... обидно. Все случившееся произошло так быстро,

так неожиданно. Солдат был подавлен, чувство глубокой безысходности

владело им. Он сел на койке, края которой впились ему в бедра. Его

голова все еще болела от удара, нанесенного полицейским. Он ощупал

трясущейся рукой голову, короткие волосы, подстриженные на солдатский

манер. Потом заметил, что его левая рука довольно опытно перевязана.

Он не чувствовал боли.

Мгновенно всплыли воспоминания о случившемся, его мысли снова

вернулись к войне. Телепатическая команда, прыжок из укрепокопа,

оружие на изготовку, шипящий шорох, и вселенная вокруг него взорвалась

миллионом сверкающих крошечных звезд всевозможных тонов и оттенков. И

неожиданно с поля Великой Седьмой Войны во время наступления на

вражеские позиции Руски-Чинков он попал невесть куда...

Оказался в каком-то темном каменном туннеле, а огромный зверь с

ревом выскочил на него из темноты. Человек в синем мундире выстрелил в

него, а затем ударил. Прикоснулся к нему! Без радиационных перчаток!

Откуда человек знал, что Куарло не заминирован радиантами? Он же мог

умереть в одно мгновение.

"Куда я попал? В какую войну вовлечен? Может это Руски-Чинки или

его собственные Три-Континенторы?" - он не мог знать, не мог найти

объяснения.

Чуть позже он задумался о более важном. Если его взяли в плен, они

захотят допросить его. С этим можно побороться. Он пробежал языком во

рту в поисках полого зуба. Тот опустел. "Комочек яда исчез, - подумал

он с отчаянием. - Наверное, выпал, когда тот, синий, ударил меня".

Теперь понятно, он полностью в их руках. Кем могли они быть, это

уже второе дело. С пропажей яда он не мог воспрепятствовать извлечению

информации. Плохо, очень плохо согласно тому, что он знал.

Они могли использовать пробники или дискополиты, гипнобич или

сотню других методов, любой из которых раскроет им численность его

войсковой части, расположение батарей, досягаемость орудий, личность и

мысле-волну каждого офицера - очень многое. Больше, нежели, как ему

кажется, он знает.

Куарло стал очень важным пленником Войны. "Я должен выдержать

пытки", - решил он.

Почему?

Мысль появилась и тут же исчезла. Она оставила лишь одно сильное

ощущение: "Я презираю Войну, все войны вместе и каждую в отдельности".

Но даже и это ощущение быстро прошло. Солдат снова остался один на

один с реальностью, пытаясь понять, что же с ним произошло, какое

секретное оружие применили для его поимки, и если эти нечленораздельно

говорящие варвары использовали метательно-реактивное оружие, могли ли

они вообще извлечь из него какую-либо информацию.

"Клянусь, они ничего не узнают от меня, кроме имени, звания и

воинского номера", - с отчаянием подумал он.

Куарло снова пробормотал эти слова, словно те придавали ему

уверенность: "Маринес Куарло Клобрегни, пирьт, зихфифвунохтотонин."

Алкоголики за столом подняли головы. Человек с носом цвета

розового куста потер грязной рукой складки на подбородке и философски

изрек:

- Псих!

Куарло мог бы остаться навечно в камере, если бы его приняли за

маньяка или психопата. Но сержант в приемной, зарегистрировавший

солдата после того, как тот получил медицинскую помощь,

заинтересовался странным оружием.

Когда он запирал вещи Куарло, то оставил брандельмайер, совершенно

не понимая, какая кнопка или переключатель регулировали его мощность,

и что тот может натворить.