— О какой мудрости ты говоришь?

— Даргу наделен злыми чарами.

— Я так не думаю.

— Твоя грудь стала маленькой, — покачал головой Зна-ят. — Это Даргу виноват. Он выучил наши слова, чтобы околдовать тебя.

— Ты говоришь глупости, — сказал Ковок-ма.

— Но как иначе он смог спать в твоем шалаше?

— Я позволил ей это ради Мут ла.

Зна-ят неприязненно зашипел.

— Мут ла? Как могут сыновья говорить за Мут ла?

— Когда с нами нет матерей и они не дают нам советов, мы должны сами за себя думать.

— Значит, ты плохо подумал.

— Я слушал свою грудь, — возразил Ковок-ма. — И моя грудь сказала мне, что я должен защитить Даргу от злых вашавоки.

— Даргу тоже вашавоки, — сказал Зна-ят, — значит, он тоже злой. И ради тебя я убью его.

— Не делай этого!

— Неужели твоя грудь стала такой маленькой, что ты жалеешь вашавоки?

— Эту жалею.

— Если ты и впредь будешь вести себя так глупо, другие не пойдут за тобой. Они встретятся и изберут другого. Ты потеряешь свой колпак.

— Если я его потеряю, — сказал Ковок-ма, — убийство Даргу его не вернет.

Зна-ят долго всматривался в лицо двоюродного брата. Наконец он проговорил:

— Я не стану убивать его… пока.

Тиг подошел к мерданту Колю. Взгляд Коля был непроницаем. Коль стоял, расправив плечи, и издалека смотрел, как Дар роет могилу. Тиг не удержался и сказал:

— Приятно видеть, что она не пачкает свое новое платье.

Коль помрачнел, и Тиг понял, что лучше придержать язык.

— Я сжег то платье, — буркнул Коль.

— Без платья свое получил, — заключил Тиг, догадываясь, что на самом деле все не так.

Коль выругался.

— Вот уж удивил меня этот страхолюдина, — проговорил Тиг, стараясь, чтобы голос звучал как можно более беспечно. — Небось тоже ее выдумки.

— Угу, — кивнул Коль, помрачнев еще сильнее.

— Мне выдумки тоже не больно-то по душе, — признался Тиг. — И хорьки всякие — тоже. — Он жестом показал, будто вынимает из ножен кинжал. — Лучше всего избавиться от этой гадины.

— Страхолюдины шуток не шутят, — возразил мердант Коль. — Он непременно прикончит любого, кто ее хоть пальцем тронет.

— А ему вовсе не обязательно знать, кто это сделал.

— Ну тогда он небось всех убьет для верности. Страхолюдины ничего не делают наполовину.

— Мы говорим только про одного, — заметил Тиг.

— Людям не выстоять против орка, — покачал головой Коль. — Наши парни за оружие хватаются только в пьяной драке да для того, чтобы крестьян припугнуть.

Тиг попытался представить себе, как он отважится выступить против орка, и решил, что лучше не рисковать.

— Значит, оставим ее в покое?

— Вообще-то причин для этого нет, — проворчал Коль.

— И все-таки мы дадим ей жить?

— Пока — да, — процедил сквозь зубы Коль. — Скоро мы вступим в войну, а там всякое может случиться.

Тиг понял намек Коля и, осклабившись, показал неровные зубы.

— Что верно, то верно. На войне чего только не бывает.

Трудно было копать босиком, и могила для Муута была еще недостаточно глубокой, когда мужчины закончили завтракать.