Да чтоб вас сквозь землю! Лют выбежал на песок, где вовсю метались белые свиты, и устремился спасать лодьи. Один-два из нападавших были в кольчугах и даже в шлемах. Один такой наскочил на него слева с копьем, Лют щитом отбил наконечник и еще успел быстрым выпадом достать концом клинка спину кого-то, кто налегал на нос лодьи, силясь столкнуть ее с песка в воду. Краем глаза приметил, что вокруг одни враги – слишком поспешил и вырвался вперед, оставив позади даже Сигдана с Искрецом. Рассчитывать следовало только на себя.

Отбил щитом копье и тут же увидел, что к правому бедру его летит лезвие чьего-то топора. Ничего не успевал сделать – ни опустить щит, ни отбить клинком. Не особо рассчитывая на успех, Лют сделал то единственное, что было в его власти, – резко ударил вниз навершием рукояти своего Телохранителя.

Богато отделанное серебром и медью, то, однако, было сделано из крепчайшего железа. Раздался треск – древко топора раскололось. Лезвие отлетело, а нападавший остался с обломком в руке. Лют изумленно уставился на веснушчатое лицо какого-то обалдуя, хлопавшего на него глазами почти в упор. Такого исхода не ожидал ни один из них. И это замешательство спасло древлянину жизнь – он опомнился раньше, осознал, что стоит перед вооруженным русом с бесполезной деревяшкой в руке. И юркнул за спины, уходя от хищного клинка.

Однако и Люту это промедление кое-что дало: он упустил легкую добычу, но за эти мгновения успели подбежать его телохранители и еще с пятью-шестью оружниками образовали подобие строя, чтобы не пустить нападавших дальше, к остальным лодьям.

Схватка закипела на узкой полосе мокрого песка, на площадке стана и даже в самой реке – в верхнем течении было едва выше колена. От шатров и от костра бежали проснувшиеся оружники, число русов быстро росло. Концом клинка Лют чиркнул по шее какого-то длинного, с сухим лицом, будто вырезанного из старого дерева; легко, словно олень, перепрыгнул через упавшее тело и устремился вперед, за отступавшими белыми свитами.

* * *

Прорвавшись в стан с копьем в руках, Берест по воде пробежал дальше, чтобы зайти за спины русов. Они с Далятой заранее знали: Лют среди первых окажется там, где поднимется шум. Поэтому напросились возглавить дружину, которой предстояло прорываться вдоль реки, якобы намереваясь столкнуть или попортить лодьи, а на самом деле отвлечь русов от княжеского шатра. Им же с Далятой главная задача ничуть не мешала преследовать свою собственную цель. Разделаться с тем, на ком был кровный долг перед ними обоими.

Облик Свенельдича-младшего во всем боевом снаряжении был отпечатан в памяти Береста так прочно, что он узнал того мгновенно. Быстрее, чем накануне вечером, когда Лют вышел на этот самый песок, одетый только в капли речной воды. Вон он – средний рост, серая свита под греческим пластинчатым доспехом, большой красный щит…

Острым взглядом ловца Берест окинул Люта и окружающих его, примерился, откуда лучше подойти. Сместился влево. Островерхий шлем, к которому Берест был непривычен, ограничивал обзор, поэтому он не спешил. Лучше нанести один удар, но чтобы наверняка. Вот туда… когда Лют отводит щит вперед, можно ударить под левую руку, под мышку. Там стальных чешуек нет. Туда Лют и сам ударил Величара, еще когда этот доспех облекал грузное тело деревского воеводы… Берест половчее перехватил древко копья и приготовился, выбирая нужный миг.

Ну а Далемир свет Величарович был не из тех, кто таится, крадется, примеряется и рассчитывает.