Он открыл глаза.

   Он лежал в гамаке под раскидистым деревом.  Луч  солнца  то  прорывался

сквозь листву, то падал ему на лицо, то заслонялся, и тогда  кожу  гладили

порывы легкого ветра.

   Он покосился по сторонам. Слева был  ослепительный  и  прозрачный  куб.

"Дом", - подумал Тополь. Справа - зелень луга с островками кустов и берез.

Извилистая тропинка рассекала луг, сбегая  вниз,  туда,  где  поблескивали

петли неширокой спокойной  реки.  За  рекой  начинался  лес  -  холмистый,

темно-зеленый, с лужайками.

   "Родная Русь, - подумал Тополь. - Родная и такая знакомая. Эх, если  бы

не этот стеклянный куб за спиной..."

   Он еще раз взглянул на дерево и увидел Радина. Радин сидел на скамеечке

возле гамака. На нем была белая рубашка с  короткими  рукавами  и  широким

отложным воротником. Белые брюки.  Все  очень  обычное,  если  бы  оно  не

отливало  снежно-радужным  оттенком,  словно   было   сшито   из   гибкого

перламутра!

   Нет, нет. Это не милая и знакомая Русь. Это двадцать третий век.

   - Здравствуй, Вил, - сказал Радин.

   - Здравствуй, - ответил Тополь.

   Радин улыбнулся.

   "Почему он улыбается? - подумал Тополь. - Как он может так  улыбаться?"

- и понял, что и сам он тоже испытывает  потребность  потянуться,  встать,

широко улыбнуться. Но вместо того губы его тронула лишь горькая усмешка.

   - Я совершенно здоров, Рад. Даже слишком здоров. А ты?

   - Ну, я, - рассмеялся Радин. - Разве обо мне идет речь? Правда, я  тоже

свое отлежал, хотя и не сорок пять дней,  как  ты.  Не  удивляйся,  теперь

такой метод лечить. Спящий выздоравливает гораздо быстрей. Теперь даже при

насморке прежде всего погружают в сон. И уж тут никаких  осложнений.  Одна

эта мера увеличила продолжительность жизни на тридцать восемь процентов!

   - У тебя был насморк?

   - Оба мы с тобой оказались изрядно потрепаны, Вил.  И  обоих  нас  было

очень непросто лечить. Ведь ни ты, ни я не захотели бы забвения.

   - А сейчас лечат и так? Что-то помнить, что-то забыть...

   - Лечат. Преступников - принудительно, остальных -  с  учетом  разумных

желаний.

   - Ты помнишь, Рад, - Тополь приподнялся на локоть, и оглядел  себя:  он

был одет в такую же снежно-радужную одежду, что и  Радин.  -  Ты  помнишь,

перед полетом говорили: "Не тратьте сил. Потомки справятся успешнее  нас".

Эти люди оказались правы? Нет, нет, ты только не оправдывайся. Лично ты ни

в чем не виноват. Ты же не знал. Ты мне скажи только: да или нет?  Я  хочу

разом покончить со всеми этими вопросами. И не волнуйся - я уже совершенно

здоров, больше не будет истерик.

   Радин встал со скамеечки.  Она  была  деревянная,  на  двух  столбиках,

вкопанных в землю.

   "Смотри ж ты, какой он разный - двадцать третий век!" - подумал Тополь.

   Радин присел на край гамака.

   - Что ты! Конечно,  понадобился!  Едва  только  он  образовался,  поток

расступился,  обходя  его.  Но  больше  того!  Щит  вдруг  стал  выполнять

совершенно другую  задачу.