представит большой  интерес  для  космической  психологии.  И  именно  это

перемещение вызвало тот эффект замедления времени, в  результате  которого

мы оказались здесь, в этом зале, среди вас, люди двадцать  третьего  века,

покинув  свое  время  всего  лишь  тридцать  семь  суток,  шесть  часов  и

пятнадцать секунд назад...

   Радин закончил. Председатель Мирового Совета подошел к  нему.  Дружески

протянул руку Тополю. Тот послушно поднялся.  Встали  и  все,  заполнявшие

гигантскую раковину амфитеатра.

   Председатель Совета обнял за плечи их обоих.

   -  Великий  щит,  -   издалека-издалека   донесся   до   Тополя   голос

председателя, - созданный вами, замечательными сынами Земли, сослужил, как

определенно  известно  теперь,  гораздо  более  важную  службу,  чем   это

предполагалось  в  то  время,  когда  ваш  корабль  уходил  в  рейс.   Щит

создавался, чтобы заслонить атмосферу Земли от потока антиматерии. Ему  не

пришлось выполнять эту задачу...

   "Не пришлось? - подумал Тополь, отшатнувшись от председателя. - Значит,

все было напрасно? И теперь нас будут утешать высокими словами о  значении

полета? "Вы ж солдаты! Для солдата любой пост  равно  почетен!  Солдат  на

любом посту выполняет свои долг!.." И будет новый обман во спасение?  А  я

не хочу! Я не желаю никаких новых обманов! Я слишком многое  отдал,  чтобы

меня можно было утешить обманами!.."

   Он больше не слышал голоса председателя Совета.

   И ему вдруг как бы кто-то сказал: еще  минута,  другая  -  и  он  прямо

здесь,  на  глазах  у  всего  человечества,  прильнувшего  к  телеэкранам,

обхватит голову руками и зарыдает, забьется в истерике.

   "Я такая счастливая. Вил!" - он вдруг услышал голос Чайкен.  Голос  был

оглушающе громок. Громок и резок. Ослепляющим  лучом  он  впился  в  мозг.

Заслоняясь, Тополь поднял руки. И увидел, что председатель Мирового Совета

перестал говорить и понимающе смотрит на него.

   "Стыдись, - сказал Тополь самому себе. - Ты ж космонавт, Вил!"

   Прямой, высоко  подняв  голову,  ровно  и  четко  ступая,  он  сошел  с

возвышения.

   Была полная тишина. (Или, может, это ему только казалось?)

   Он пересек зал. Автоматические двери раздвинулись перед ним. Он  шагнул

через порог, по-прежнему держа  себя  в  руках  строгим  приказом:  "Ты  ж

космонавт, Вил!". С огромным усилием (зрительно представилось ему, что  он

держит самого себя, сжимая в двух больших тяжелых  ладонях)  он  подождал,

пока двери сдвинутся за  его  спиной  (это  длилось  бесконечно-бесконечно

долго).

   "Можно", - сказал он себе, разжимая ладони.

   И наступила ночь.

   9. ЗОВ КОСМОСА

   Очнулся он оттого, что  щеку  его  что-то  грело  ласковыми  трепетными

прикосновениями.

   Он открыл глаза.