Селимар. В самом деле?.. (Смеется.)

Эмма. Что вас так рассмешило?

Селимар (пылко). Нет, ничего… Ох, милая крошка… Если б ты знала, какой я добрый, какой хороший с женщинами!

Эмма. То есть как это — с женщинами? Вы любили других женщин, мсье?

Селимар (в сторону). А, черт! (Громко.) Никогда, никогда!

Эмма. Это правда?

Селимар. Спроси у твоего отца — ему-то это хорошо известно!

Эмма. Знаете, если вы меня обманули, я вам этого никогда в жизни не прощу.

Селимар. Какие глупости! Ну, давай рассуждать логично: у тебя были когда-нибудь увлечения?

Эмма. Нет.

Селимар. В таком случае почему же ты считаешь, что я больший сумасброд, чем ты?

Эмма. Да вообще говоря…

Селимар. Ты что, ревнуешь?

Эмма. Не знаю, право… Но когда я думаю, что вы могли любить другую женщину… что вы, быть может, ее целовали…

Селимар. Ну что ты! Да разве так целуются? Во всем белом свете только свою жену и можно так поцеловать, свою маленькую женушку! (Целует ее.)

Питуа (появляется). Мсье! (Замечает их.) Ох, простите!

Селимар. Что? В чем дело?

Питуа. Мсье, старики пришли!

Эмма. Какие старики?

Питуа. Да батюшка и матушка мадам.

Эмма. Ну и вежливый же у вас слуга, нечего сказать.

Селимар (к Питу а). Идиот!

Питуа. Извозчик только что подъехал к парадной.

Эмма. Я побегу их встречу. (Поспешно выбегает через дверь в глубине.)

Питуа, Селимар.

Селимар (к Питуа). Подойди сюда и говори тихо… Я очень волновался вчера вечером, когда мы возвращались домой… Как ты выпустил ту даму, которая была здесь? (Указывает направо.)

Питуа (очень громко). Госпожу Бокардон?

Селимар. Да говори ты тише.

Питуа. Ладно-ладно! Ну и страху же она на меня нагнала!.. Вернулся я — а ходил я к своей жене, она как раз получила жалованье за месяц, — вдруг слышу в бельевой шорох… Хотел я взять каминные щипцы, да только слышу женский голос: «Откройте!»

Селимар. Но у тебя же не было ключа.

Питуа. Да, не было, так мне пришлось выломать замок.

Селимар (пожимает ему руку). Вот спасибо!

Питуа (польщенный). Ах, мсье!

Селимар (отнимает у него свою руку). Впрочем, я не то хотел сказать… Так что же было дальше?..

Питуа. Несчастная просто умирала с голоду — ведь было уже девять часов вечера.

Селимар. О господи, десять часов провести в бельевой!

Питуа. Я предложил ей подкрепиться тем, что у меня было, но она выскочила из комнаты, точно фурия.

Селимар (в сторону). Хорошо, что Бокардон ничего не заметил: я ему такое занятие придумал, чтоб у него ни минутки свободной не было, — встречать и провожать дам… (Громко.) Питуа, я доволен тобой… Держи… Вот двадцать франков.

Питуа (думая, что деньги предназначаются ему). Ах, мсье!

Селимар. Да слушай же: после завтрака пойди купи букет белых роз для моей жены.

Питуа (разочарованно). Ах… Так, значит, эта монета — на букет?

Селимар. Конечно.

Питуа (с горечью). Вот и служи после этого великим людям! (Подходит к буфету и начинает возиться в нем.)

Те же, Эмма, Коломбо и мадам Коломбо. За дверью слышен голос Коломбо.

Селимар (идет навстречу Коломбо и мадам Коломбо). Батюшка, матушка…

Коломбо (входит с мадам Коломбо). Вашу руку, зятюшка.

Мадам Коломбо. Поль, поцелуйте меня. Целуются.

Питуа (подходит к столу). Мадам, завтрак подан.

Эмма (направляется к столу вместе с мадам Коломбо). Пошли за стол! (Селимару.) Вы идете, мсье?

Коломбо (тихо, Селимару).