Минстенгю (в сторону). У меня такая же метка. Вот ужас!

Норина (продолжая). «Оба убийцы были в состоянии опьянения».

Ланглюмэ (в сторону). Совершенно верно.

Норина (так же). «Очевидно, убийцы второпях оставили на месте преступления зонтик и носовой платок… Платок лежал на куле с углем, который, очевидно, несла молодая девушка».

Ланглюмэ. На… на… куле… с углем? (Он и Мистенгю смотрят на свои руки и вскрикивают.) А!

Норина. Что с вами?

Ланглюмэ и Минстенгю (быстро пряча свои руки под стол). Ничего… ни… ничего!

Норина (к Мистенгю). Можно вам предложить котлету?

Минстенгю. Благодарю… нет… я сыт… я…

Норина. А ты, мой друг, хочешь?

Ланглюмэ. Нет, я… я тоже не хочу. Я тоже сыт…

Норина (вошедшему Жюлю). Жюль! Подайте нам сладкое!

Минстенгю. Я благодарю… нет… я отказываюсь.

Ланглюмэ. Мы сладкого не будем есть. Нет…

Норина. Как жаль! (Жюлю.) Ну, так, Жюль, подайте кофе и ликеров.

Жюль уходит.

Минстенгю. Нет, нет… очень, очень вам благодарен.

Ланглюмэ. Нам больше ничего не нужно… ничего.

Норина (подставляя стакан). Так налей мне стакан воды.

Ланглюмэ (держа руки под столом). Не могу, дорогая моя, не могу… у меня опять судорога.

Минстенгю (так же). И… и… и я тоже не могу… и… и… у меня тоже… такая же… судорога.

Норина (в сторону). Что с ними такое? И оба почему-то держат руки под столом?

Жюль (входит с подносом, на котором кофе и ликеры). Пришел господин Потар, сударыня, — он там, в гостиной…

Норина (вставая). Ах, да… (Мистенгю.) Это отец нашего будущего крестника… Мы с мужем должны сегодня крестить у него… Я сейчас приду…

Ланглюмэ и Минстенгю (вместе.).

Норина уходит и за ней Жюль, после того, как он поставил стол в сторону.

Ланглюмэ и Минстенгю.

Ланглюмэ (показывая свои руки). Ну, Мистенгю, что ты на это скажешь?

Минстенгю (так же). А ты что скажешь, Ланглюмэ?

Ланглюмэ. Нет никакого сомнения!.. Никакого! Ни малейшего! Это убийство — дело наших рук!

Минстенгю. Я не решался этого сказать… не решался.

Ланглюмэ (с чувством). Несчастная, несчастная! Бедная угольщица! Умереть такою смертью в такие юные годы! Ужасно!

Минстенгю (так же). Да, да, во цвете лет… и от ударов, нанесенных зонтиком. (Меняет тон.) Послушай, однако… нам, полагаю, надо вымыть руки.

Ланглюмэ (в сторону). Плут он изрядный… Но надо ему отдать справедливость, человек находчивый и очень умный. (Ему.) Да, да, надо скорее… воды!

Минстенгю. И мыла!.. Живо!. И щетку для ногтей! (Быстро бегут к умывальнику и ставят его на авансцену.)

Ланглюмэ и Минстенгю (поют).

Те же, Норина и Потар.

Норина (за кулисами). Идите сюда, Потар… (Увидев мужа и Мистенгю, моющих с остервенением руки.) Послушайте, господа! Что вы тут делаете?

Ланглюмэ (очень смущенно). Мы видишь… мы… мы…

Минстенгю. Моем руки, моем руки.

Ланглюмэ (ставя на место умывальник). Хоть они совсем не были черны, то есть не были грязны… нет…

Минстенгю. Напротив… напротив…

Ланглюмэ. Это мы так… только чтобы убить время… у нас, у лабадийцев, всегда было такое обыкновение… всегда!..

Норина (в сторону). Какой у них странный вид.

Потар (входя). Я вам не мешаю, Ланглюмэ?

Ланглюмэ. О, нет, ничуть.

Потар. Кстати, мой зонтик… будьте так добры, дайте мне, пожалуйста…

Ланглюмэ (подскакивая).