|
Ничего не случилось. Финансовый район города по ночам непременно пустел, поскольку банкиры, брокеры и дельцы разбегались по домам на ужин у камина. Кроме того, дело было в воскресенье, когда даже самые отъявленные трудяги сидят дома с женами и детьми или же — а лично мне известна по меньшей мере пара десятков случаев — с любовницами или сожительницами. Последний раз мистер Мун побывал тут в компании Крибба. Уродец болтал без умолку, витиевато рассуждая об истории Лондона, рассказывая анекдоты о большом Камне, а также излагая самые невероятные истории о Монументе и колонне Нельсона. Однако сейчас, среди ночи, это место казалось каким-то призрачным, почти неузнаваемым, лишь огромная игла Монумента торчала молчаливым стражем, уподобившись сухопутному Фаросскому маяку. Клеменс передал один фонарь Сомнамбулисту. — Идите за мной. Последний раз оглядевшись по сторонам на предмет слежки, все трое прошли сквозь ведущие во тьму врата, спустились по лестнице, миновали кассу и выбрались на пустую платформу. Сомнамбулисту сразу же почудился знакомый грохот, свисток и пыхтение локомотива, но стоило прислушаться внимательнее, и звук исчез. Клеменс поманил их за собой. — Тут недалеко. Он спрыгнул с платформы на рельсы. — Вы уверены, что здесь не пустят поезда? — В такой час? Мистер Мун вздохнул. — Мы в ваших руках, мистер Клеменс. Железнодорожник пошел вперед, остальные двинулись следом, покинув относительную безопасность платформы. Они направились в туннели, чей таинственный лабиринт простирался подо всем городом. Люди замечают обитателей этих туннелей лишь в виде однотонных мазков, проносящихся перед взором. Иллюзионист вдруг ощутил потребность заполнить тишину. — Мистер Клеменс? Вы суеверны? — Да не то чтобы. Я человек практичный. Уравновешенный. — Значит, предсказателям вы не верите? Ясновидцам? — Да никогда не задумывался. А почему вы спрашиваете? — Я знаком с одной ясновидящей. — И что? — И если она права, то сегодня город должен погибнуть. — Да наверняка врет. Большинство из них шарлатаны, так что я бы не беспокоился. — Может, и так. Как показалось мистеру Муну, они прошагали по путям где-то с полмили, пачкаясь в грязи и копоти, покрывавшей стены подобно налету на гнилых зубах. Сомнамбулиста преследовало сильное ощущение слежки. До его слуха постоянно долетал шорох и царапанье мелких тварей, которым эти туннели служили домом. У развилки Клеменс резко остановился. — Мы где-то на полпути между станциями. Вот тут шли работы, когда начались неприятности.— Он показал вперед.— Эти пути ведут к следующей платформе. А вот эти,— строитель показал на рельсы, уходящие в узкий туннель налево,— заброшены. Клеменс двинулся дальше. Фонарь пытался разогнать тьму, с каждым шагом становившуюся все непрогляднее. Пути оборвались в нескольких минутах ходьбы от главного туннеля. Строитель извинился. — Работы прекратили в спешке.— Миновав остатки пути в грязи и глине, он кивнул на стену.— И вот почему. В толще земли виднелась выкрашенная в зеленый цвет деревянная дверь. Если бы кто-то встретил нечто подобное наверху, то наверняка бы принял ее за вход в подвал или в цокольный этаж, где нет ничего страшнее дров, угля или кучи старого хлама. Здесь же, в конце туннеля, глубоко под землей, она выглядела чрезвычайно неуместно и потому наверняка не сулила открывшему ее ничего приятного. |
