|
Мегрэ не подталкивал ее к признаниям. Напротив, предоставлял время сказать и тщательно взвесить свои слова. - Я слышала слова врача. Он сказал, что Ксавье отравили. Возможно, это правда. Меня тоже отравили. Комиссар невольно вздрогнул и испытующе посмотрел на нее: - Вас отравили? В памяти всплыла одна деталь, побуждавшая поверить ей: засохшие пятнышки на унитазе и кафеле. - Я проснулась в середине ночи от жуткой боли в животе. Когда встала, то с удивлением почувствовала, что ноги стали ватными, сознание мутилось. Я бросилась в ванную и засунула два пальца в рот, чтобы вызвать рвоту. Простите за столь неприятные детали. У меня внутри все горело, а во рту возник привкус, который я узнаю из тысячи. - Вы разбудили сестру или мужа? - Нет. Возможно, они меня слышали, потому что я несколько раз спускала воду. Я дважды промыла себе желудок, каждый раз выблевывая жидкость, сохранявшую тот же привкус. - Вы не подумали вызвать врача? - Чего ради? Раз я вовремя успела... - Вы снова легли? - Да. - У вас не возникло желания спуститься на первый этаж? - Только прислушалась. Ксавье ворочался в постели, как будто его беспокоили ночные кошмары. - Вы считаете, что ваше недомогание вызвано той чашкой отвара? - Полагаю, да. - Вы продолжаете утверждать, что поменяли чашки местами на подносе? - Да. - А после этого не спускали глаз с подноса? Ваш муж или сестра не могли произвести новую подмену? - Моя сестра находилась на кухне. - То есть ваш муж взял чашку, предназначавшуюся вам? - Надо полагать. - Что означает, что ваша сестра пыталась отравить вашего мужа? - Не знаю. - Или же, поскольку ваш муж тоже был отравлен, она пыталась отравить вас обоих? - Не знаю, - повторила Жизель. Они долго молча смотрели друг на друга. В конце концов молчание нарушил Мегрэ. Он встал перед окном и, глядя на рябую от дождя Сену, набил новую трубку. Глава 8 ПЯТНО НА ПОДНОСЕ Прижавшись лбом к холодному стеклу - так он делал в детстве и не изменил привычке теперь, - Мегрэ, не замечая того, что в голове начали колоть иголки, наблюдал за действиями двух рабочих, чинивших отопление на противоположном берегу Сены. Когда Мегрэ обернулся, лицо его было усталым, и, направляясь к своему столу, чтобы сесть, он, стараясь не глядеть на Жизель Мартон, произнес: - Вы ничего больше не хотите мне сказать? Она колебалась недолго, а когда заговорила, комиссар непроизвольно поднял голову, потому что она спокойным, размеренным голосом, в котором не было ни вызова, ни подавленности, заявила: - Я видела, как умирал Ксавье. Знала ли она, какой эффект произведет на комиссара? Отдавала ли себе отчет, что внушила ему невольное восхищение? Он не помнил, чтобы в этом кабинете, через который прошли столько людей, хоть раз побывал человек, наделенный такой проницательностью и таким хладнокровием. И еще - он не помнил никакого столь же непринужденного. В этой женщине не ощущалось никакого человеческого чувства. |
