Когда морозный воздух улицы набрасывается на мои щеки, понимаю, что испытываю облегчение, а это означает, что я сбежала.

Глава 16

Оля

Наши дни

Снег все-таки пошел, и моя подруга, кажется, разучилась управлять автомобилем в таких погодных условиях. Снег засыпает лобовое стекло, и всю дорогу до ресторана, в котором, по ее словам, почти итальянские равиоли, она шипит и матерится то на своих соседей по дорожной полосе, то на светофоры.

В душе скребутся кошки.

Я начинаю волноваться о том, как Чернышов вместе с нашим сыном доберется до дома.

Загрузив приложение такси, я проверяю готовность машин отреагировать на вызов в районе травмпункта. Ожидание дольше обычного, но глухой ситуацию назвать нельзя.

Вернув телефон в карман куртки, напоминаю себе, как глупо недооценивать отца моего ребенка. Он не из тех людей, которые могут застрять где бы то ни было только потому, что движение в городе перегружено из-за снегопада. В крайнем случае, он всегда может позвонить моему брату.

Еще полтора года назад я не доверила бы ребенка Чернышову даже на полчаса.

Он не знал, что с ним делать.

Не понимал, как с ним общаться, потому что пропустил почти все важные события в его жизни. Он не застал даже тот момент, когда Миша в первый раз сказал «папа». В ту пору мой бывший муж начал играть в теннис с сыном губернатора, но даже тогда я не злилась на него, понимая, как важны эти связи.

Мое терпение не лопалось даже тогда, когда у Миши резались зубы, и за два дня я ни разу не ела, но когда осталась совсем без сил, позвонила мужу. Он был на охоте где-то за городом. И он не взял трубку. Тогда я позвонила своей матери, а она была по самую крышу завалена работой и проверкой контрольных работ учащихся городской гимназии.

Я плакала. Одна в доме, из которого не могла выбраться неделями. Максимум на что меня хватало – побродить с коляской вокруг этого дома в ожидании, пока мой муж наконец-то вернется домой. Он возвращался такой же уставший, как и я.

Я не грузила его проблемами.

Я знала, что когда-нибудь это закончится.

Я знала – все, что мы имеем, это результат его упорства и труда, и все это обходится недешево.

Я была уверена в том, что мой муж меня любит.

Он всегда хотел дотронуться и пытался не отключаться в тот момент, когда его голова касалась подушки. Со временем я перебралась в комнату к Мише, чтобы не мешать Чернышову спать, хотя он всегда спал как убитый, пока я готовила ему свежие рубашки на утро.

А потом случились эти презервативы.

Наблюдая за тем, как снег тает на лобовом стекле, я прогоняю эти воспоминания.

Я таскала их в себе слишком долго. Сейчас все это уже не имеет значения. Все это в прошлом.

Через полчаса мы все же добираемся до ресторана.

Внутри все действительно очень итальянское. Зелено-бежевое и с панорамами известных видов на стенах. Нам выделяют столик у окна, Маша садится напротив и просит нам вина.

После безумным скачкам по городу ее щеки горят.

– Мне нужно выпить, – говорит возбужденно. – Я теперь неделю за руль не сяду.

– Поддерживаю, – отзываюсь, осматривая присутствующих.

Знакомых мне лиц здесь нет.

На этой неделе я хожу по ресторанам чаще, чем за весь этот год.

– Мужик через два столика на тебя пялится, – объявляет подруга.

– Может на тебя? – прыскаю от смеха.

– Нет, – цокает она. – Он явно по брюнеткам. Ну, и что ты думаешь? – интересуется, опустив подбородок на сложенные в кулаки ладони. – Насчет школы?

– У меня не так много накоплений, – говорю ей.

Вообще-то, у Миши довольно приличная сумма от алиментов его отца, но я этими деньгами предпочитаю не пользоваться.