|
- Ну, так что же он сказал? - с раздражением спросил всадник. - Говорите, раз вы так хорошо осведомлены. - Я не хвалюсь своей осведомленностью, сударь, наоборот, - я стараюсь от вас что-нибудь узнать, - ответил Брике. - Ладно, договоримся! - нетерпеливо сказал всадник, - Вы утверждаете, будто известны показания Сальседа; что же он, собственно, сказал? Ну-ка? - Я не могу ручаться, что это подлинные его слова, - сказал Робер Брике; видимо, ему доставляло удовольствие дразнить всадника. - Но, в конце-то концов, какие же речи ему приписываются? - Говорят, он признался, что участвовал в заговоре в пользу господина де Гиза. - Против короля Франции, разумеется? Старая песня! - Нет, не против его величества короля Франции, против его высочества монсеньера герцога Анжуйского. - Если он в этом признался... - Так что? - спросил Робер Брике. - Так он негодяй! - нахмурясь, произнес всадник. - Да, - тихо сказал Робер Брике, - но он молодец, если сделал то, в чем признался. Ах, сударь, железные сапоги, дыба и котелок с кипящей водой хорошо развязывают языки порядочным людям. - Увы! Истинная правда, сударь, - сказал всадник, смягчаясь и глубоко вздыхая. - Подумаешь! - прервал гасконец, который все время вытягивал шею то к одному, то к другому из собеседников и слышал весь разговор. - Подумаешь! Сапоги, дыба, котелок, - какие пустяки! Если этот Сальсед заговорил, так он негодяй, да и хозяин его тоже. - Ого! - молвил всадник, будучи не в силах сдержать раздражения. - Громко же вы поете, господин гасконец. - Я? - Да, вы. - Я пою на мотив, который мне по вкусу, черт побери. Тем хуже для тех, кому мое пение не нравится. Всадник сделал гневное движение. - Потише! - раздался чей-то голос, негромкий и в то же время повелительный. Робер Брике тщетно старался уяснить себе, кто это сказал. Всадник явно пытался сделать над собою усилие. Однако у него не хватило воли полностью сдержать свой порыв. - А хорошо ли вы знаете тех, о ком говорите, сударь? - спросил он у гасконца. - Знаю ли я Сальседа? - Да. - Ни в малейшей степени. - А герцога Гиза? - Тоже. - А герцога Алансонского? - Еще того меньше. - Знаете ли вы, что господин де Сальсед храбрец? - Тем лучше. Он храбро примет смерть. - И что когда господин де Гиз устраивает заговоры, то он сам в них участвует? - Черт побери! Да мне-то что до этого? - И что монсеньер герцог Анжуйский, прежде называвшийся Алансонским, велел убить или допустил, чтобы убили всех, кто за него стоял: Ла Моля, Коконнаса, Бюсси и других. [Герцог Алансонский, Франсуа Валуа (1554-1584) - пятый сын Генриха II и Екатерины Медичи. До вступления на престол брата, герцога Анжуйского (Генриха III), носил титул герцога Алансонского, а затем именовался герцогом Анжуйским. |
