– Н ничего. Ммм…

– Что означает «ммм»?

– Хорошо, – выдохнула она. – Это означает, что мне хорошо.

Даже больше, чем хорошо. Это было чудесно. Восхитительно. Спина Джулии изгибалась под настойчивым ритмичным давлением его пальцев. Она пристроила голову на подушку и позволила себе целиком отдаться ощущениям. Напряжение постепенно ослабевало, покидало ее тело. Губы приоткрылись, она глубоко вдохнула, а затем медленно, удовлетворенно выдохнула:

– Да а а.

Перевод Полу явно не требовался. Он продолжал массировать. Его пальцы спустились по спине, затем разошлись в стороны на пояснице – там, где болело больше всего.

– А а х, – содрогнулась от удовольствия Джулия.

Пальцы Пола замерли.

– Эй, ты в порядке?

– Да. Чудесно. Вот здесь. Да да, здесь. Продолжай.

И он продолжал. Джулия почувствовала, как он изменил положение, придвинувшись ближе. Его пальцы работали неустанно, снимая напряжение, разминая одеревеневшие мышцы.

У Джулии слипались глаза. Она дышала глубоко и ровно. Плечи и спина расслабились. Было очень тихо – Джулия даже не слышала стука своего сердца. Только дыхание Пола – хрипловатое и немного учащенное, словно при беге. Ей хотелось бы увидеть его лицо. Но было темно, она лежала к нему спиной, и куда то уплывала, уплывала…

Даже дети успокоились. Джулия, насколько это было возможно, свернулась калачиком и целиком отдалась на волю волшебных пальцев. Они медленно прошлись вниз и вверх по ее спине и, дойдя до плеч, замерли. Она не двигалась.

Джулия почувствовала, как ладонь Пола легко погладила ее волосы, как провела по шеке. Потом что то на мгновение коснулось ее щеки. Затем Пол встал и вышел. Просто так. Через дверь.

Джулия потрогала щеку рукой. Она была чуть влажной.

Это была нестерпимая мука.

Проклятье, о чем он думал! Да и думал ли вообще? Похоже, что нет. Если бы он хоть на мгновение смог представить, что его так возбудят эти простые прикосновения, он бы даже не заикнулся о массаже!

Но, размышлял Пол, выходя через застекленную дверь и устремляясь к воде, разве мог я предвидеть, что меня охватит такое вожделение к этой очень и очень беременной женщине, находящейся почти в полудреме?

Эта нелепица не давала ему покоя. Ни о каком сне не могло быть и речи. Именно поэтому он и вышагивал в полной темноте по песку. Джулия спала как невинный младенец, когда он уходил. Именно это и было целью его усилий. Ему нужно бы радоваться, добившись подобного успеха.

Однако Пол ощущал глубокое неудовлетворение и беспокойство. Он не был с женщиной уже восемь месяцев – с тех пор, как провел ночь с Джулией. Ему это было как то ни к чему. Он не хотел этого.

А теперь хотел. Хотел ее! Его тело болело от желания. И это желание было невозможно удовлетворить. Пол вошел в воду и нырнул – в отчаянной надежде, что ледяная вода исцелит его.

Он резкими толчками плыл на спине, дрожа от холода, желания и шока, и вдруг что то потрясло его еще больше – сквозь шум волн доносился голос, звавший его по имени.

– Пол!

Он повернул к берегу.

– Что за… Джулия?!

Пол не мог в это поверить, но свет, падавший из окон, освещал именно ее силуэт. Она переваливаясь шла по песку в его направлении.

Он поспешно выбрался из воды.

– Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя выходить в такую темень и холод!

Он остановился в нескольких дюймах от нее, сердито сверкая глазами.

Джулия ответила ему не менее сердитым взглядом.

– А тебе нельзя бросаться в воду в такую погоду, да еще и заплывать так далеко!

Он нетерпеливо провел дрожащей рукой по мокрым волосам.

– Ради Бога! Я и не думал плавать!

Она окинула взглядом его трясущееся тело.