– Том, послушайте меня, – успокаивающим тоном сказал попутчик, призывая капитана выслушать его. – Там, впереди, что-то очень плохое… Ведь вы же хотите быть великим ученым в будущем? И ваша жена тоже?

Он спрашивал о том, чего не мог знать, просто по определению не мог. Но спросил. Восславянин непостижимым образом, словно прочтя мысли, вдруг поинтересовался сокровенным: хотят ли в будущем стать великими учеными молодые люди, оба, жених и невеста…

– Что?

Томас переспросил, надеясь, что просто ослышался из-за стрессового состояния.

– …Вы же изучаете физику? Мечтаете о Нобелевской премии? Ответьте мне, правильно, да? – напирал Максимус.

– Правильно, – растерянно кивнул головой Томас, соглашаясь. – Но…

– Тогда немедленно послушайтесь меня и поверните налево! – беспрекословно отрезал очень странный попутчик. – Если хотите остаться в живых!

Жить Томас, конечно, хотел, кто ж не хочет. И чтобы жила Валентина…

Он абсолютно не понимал, что с ним происходит, и уж тем более, у него в голове не укладывалось, откуда этот вероломный, но такой убедительный восточный славянин столько знает про них с Валентиной… Однако капитан яхты понимал, что если это происходит в действительности, то Максимус точно не мог оказаться здесь и сейчас, рядом с ними, случайно.

И если задвинуть подальше гордыню, то какой-то сокровенный внутренний голос настойчиво подсказывал Томасу, что нужно делать, как велит этот русский. Присутствовало в интонациях, с которыми говорил попутчик, и в его взгляде нечто такое… подспудно убеждающее будущего ученого в правоте неожиданного попутчика.

– Дорогая, я полагаю, нам стоит последовать его совету! – сообщил Томас о своем решении спутнице.

Валентина уставилась на него непонимающим взглядом.

– Но если мы повернем налево, то не доберемся до берега еще очень долго! – воскликнула невеста, желающая поскорее вернуться домой, на материк.

И тут произошло нечто, разом избавившее их от прений!

Из волн перед яхтой, в той же стороне, где было красное пятно, вынырнуло и стало подниматься наверх что-то бурое, словно здоровенный валун. Через пару секунд стало ясно, что это невероятное угрожающее создание, вроде гигантского кальмара!!

Томас, мгновенно охваченный ужасом, уже экстренно разворачивал и уводил яхту на полном вперед в направлении, указанном сведущим русским. Валентина уже и не думала возражать. Девушка побледнела, глаза испуганно округлились, так что подруга Пилмана чуть не упала, когда яхта закладывала вираж.

Погода резкими темпами ухудшалась: если утром был просто туман, то сейчас еще зарядил дождь, где-то вдали несколько раз прогромыхало, ветер разошелся не на шутку… Максимус поймал Валентину фактически на лету и не дал ей растянуться на палубе.

Сам он затем подбежал к борту с той стороны, по которую сейчас оставалось чудовищное нечто, внезапно выросшее из водных глубин перед компанией мореплавателей, выхватил что-то из внутреннего кармана куртки и, кажется, несколько раз выстрелил.

Томас был занят управлением яхтой, к тому же дождевые струи мешали обзору, и он не разглядел, что именно попутчик держал в руках. Но кальмар явно дальше за ними не погнался, хотя с такими морфологическими данными мог причинить серьезный ущерб их плавсредству. Видимо, морской гад получил достаточный отпор.

Максимус, убравший обратно свое эффективное оружие, вцепился в борт яхты – ее зверски подбрасывало на волнах, – и, вглядываясь в туман, неразборчиво гундосил себе под нос:

«Повезло… в последний момент выцепил… порой нестандартно… кто бы мог подумать… что в этой реальности тот самый физик «Валентин Пильман» не один человек, а два разных… муж и жена… Валентина и Томас Пилманы… и премию разделят вдвоем… прямо как Пьер и Мария Кюри!»

Но Томас вряд ли бы что-то из сказанного понял, даже если бы знал русский.