Лэверок заставил ее лечь рядом и, приподнявшись на локте, посмотрел на молодую женщину сверху вниз.

– Думаю, все уже изменилось. – Он порывисто наклонился, поцеловал Шатти в губы и усмехнулся. – Да, мне все очень понравилось. Нет, я ни о чем не жалею. Я надеюсь, что то, что было ночью, повторится еще не единожды. И очень скоро. Но не в ближайшие пять минут… по возможности. Я ответил на все твои вопросы?

Шатти кивнула, глубоко вздохнула, набираясь храбрости, и решительно продолжила:

– Знаешь, вчера ночью мы… немного увлеклись. Но я ничего такого от тебя по этому поводу не жду.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Кеннет.

Шатти изобразила улыбку. Нет, не так мечтала она начать новый день, не со сбивчивого объяснения в любви к Кеннету Лэвероку и не с неуклюжей попытки помочь ему разобраться в собственных чувствах к ней.

Она сама себя не понимала. С одной стороны, отлично знала: сейчас, в ее затруднительной ситуации, романы и увлечения для нее исключаются. Но с другой стороны… как можно не влюбиться в Кеннета?

– Я просто хочу сказать, что на предложение руки и сердца никоим образом не рассчитываю. Мы – здесь, мы – вместе, и то, что произошло между нами, маленькое чудо. Но и переоценивать его не стоит. Сейчас нам хорошо, но долго это не продлится.

Кеннет уселся в постели и минуту другую не сводил с молодой женщины глаза. Открыл было рот, словно собираясь возразить, но тут же передумал.

– Да, пожалуй, ты права. Все это ровным счетом ничего не значит.

– Я… я ничего не в силах обещать, – убито продолжила Шатти. – Но если бы могла, именно тебе я пообещала бы все, что угодно.

Кеннет мысленно выругался.

– Мне не нужны обещания. – Он спрыгнул с койки и подобрал с полу джинсы. – Пойду сварю кофе.

Взгляд Шатти против воли скользнул по его обнаженному торсу, задержался на широких плечах, на узкой талии и бедрах, на безупречной формы ягодицах. По спине молодой женщины пробежал холодок, и она плотнее закуталась в одеяло.

А Кеннет тем временем натянул джинсы прямо на голое тело. Шатти молча наблюдала за ним: мускулы напряжены, зубы яростно стиснуты. Он явно злится. Что то в ее словах задело его до глубины души. Но ведь она сказала только то, что Кеннет наверняка сам думает о случившемся. Они друг друга почти не знают, и хотя их свело вместе неодолимое физическое влечение, вряд ли любовные игры стоит рассматривать всерьез. Шатти перевела дыхание. – Или все таки стоит?

Что, если проведенная вместе ночь – это не пустая причуда, не каприз разбушевавшихся гормонов? Шатти изо всех сил пыталась держать в узде собственные чувства, но ей и в голову не приходило, что Кеннет, возможно, испытывает то же самое. Да и с чего бы? Лишил невинности смазливую официанточку, которая сама на него вешалась, – разве тут есть из за чего переживать? Вот если бы он знал, кто она такая на самом деле…

Кеннет тем временем взялся за ручку двери, но, словно передумав, вновь обернулся к молодой женщине и с нажимом произнес:

– Знаешь, мне дела нет до твоего прошлого.

А с» тех пор как мы познакомились, мне и на собственное прошлое плевать. Но если ты не считаешь нужным открыть мне правду, если ты не доверяешь мне, значит, нам не следует…

– Вместе работать?

– Нет, вместе спать.

Щеки Шатти запылали огнем.

– Если ты не хочешь…

– Черт подери, конечно, хочу! Заниматься любовью с чужим, посторонним мне человеком – вот что мне не по душе! Поверь мне, для меня все это внове. С любой другой женщиной я был бы только рад держаться на должном расстоянии. Но с тобой… – Шатти с нетерпением ждала окончания фразы, но Кеннет удрученно покачал головой и сказал то, что ей совсем не хотелось услышать:

– Да, вчера ночью все было прекрасно, но больше это не повторится.