– И жених есть. Эдам Патрик Мюир. – Презрительно фыркнув, Гил вскрыл конверт и протянул другу одну из страниц своего отчета. – Интересно, почему богачи одним именем не ограничиваются, им подавай два или три!.. Вот он, миляга Эдам Патрик Мюир. Тоже из хорошей семьи, со связями в правительстве. У Мюиров большой издательский бизнес. Хотя денег, конечно, поменьше, чем у Кэссилисов. Шатти исчезла из дому за неделю до свадьбы. Сначала родители думали, что девушку похитили ради выкупа. А потом убедились, что ненаглядное чадо сбежало по собственной воле. Тогда то папаша Кэссилис и разослал повсюду частных детективов.

– Но ведь она совершеннолетняя! Она вправе делать, что хочет! – возразил Кеннет. – Родные просто не могут заставить ее вернуться, если. она того не желает.

– Кен, нам с тобою высших мира сего не понять, поскольку мы с тобой люди простые, родились в Арброте. А богатство и титул накладывают определенные обязательства. От них нельзя так вот просто взять да и уйти. Шарлотта – единственная дочь и наследница. Наверняка в семье ее жестко контролируют. Захочешь сбегать на танцульки со смазливым продавцом мороженого из местного киоска – а нельзя!

Лэверок убито разглядывал фотографию Шатти и ее жениха. Вырезка из «Эдинбург ньюз… А вот и еще одна, из „Эдинбург тудей“.

И еще. И еще…

– Выйти замуж за сына арбротского рыбака ей уж точно не разрешат, – вздохнул он. – Или за писателя, который сам не знает, кто заплатит ему за следующую книгу и заплатит ли вообще.

– Только не начинай плакаться в жилетку, – предостерег его Гил. – Я сам рассуждал точно так же, когда ухаживал за Бернис, если помнишь.

Бернис – профессорская дочка, а я кто? Жалкий коп, герой анекдотов. Но если ты кого то любишь, все остальное значения не имеет.

– Бернис не миллионерша. А отец Шатти нас с тобой обоих может купить с потрохами на карманную мелочь.

– Зато я не известный писатель, – возразил Гил. – Ты же не бомж какой нибудь. Ты – творческая личность, восходящая звезда отечественной литературы. Люди тебя знают. Твой талант стоит чего то или нет, как думаешь?

Ничего не ответив, Кеннет долго, смотрел в окно, за которым сгущался туман.

– По всей видимости, Шатти не считает, что одного таланта достаточно, иначе сказала бы мне правду, – произнес он наконец.

– Ты не знаешь мотивов ее поведения, так что не спеши судить, Предвкушая неприятный разговор, Лэверок мысленно подготовился к самому худшему, но как воспринимать услышанное, просто не знал.

Итак, он влюбился вовсе не в Шатти Арран, в прошлом – официантку, в настоящем – многообещающего литературного редактора. Он влюбился в наследницу миллионов и титула. Он, Кеннет Лэверок, мальчишка с побережья, родом из бедной рыбацкой семьи… высоко метит, нечего сказать!

– Горазд ты ее защищать! – угрюмо съязвил он. – Не ты ли неделю назад требовал, чтобы я от нее избавился, да поскорее!

– Она не преступница. И никаких законов не нарушила… Вот разве что с налоговой инспекцией у нее может быть проблемка, раз ты платишь ей наличными… – Гил откинулся на спинку стула. – Ну и что ты теперь намерен делать?

Признаешься ей в том, что тебе все известно?

Кеннет пожал пленами.

– Еще не знаю. – Он залпом допил кофе и поднял глаза. – Мне пора.

Гил ободряюще потрепал друга по плечу.

– А заглянул бы ты в паб нынче вечером? И Шатти с собой привел бы. Бернис и Флоу просто мечтают с ней познакомиться. Ну, ты же знаешь женщин, все до одной прирожденные свахи.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Кеннет, бросил на стол несколько фунтов и тепло пожал другу руку. – Спасибо, старина.