Изменить размер шрифта - +

Гил с любопытством заозирался.

– А Шатти где? Ты ее привел?

Кеннет покачал головой, и друг его тут же насторожился.

– Что то не так?

– Все так, – буркнул он. – Добудь ка мне пивка, будь добр.

В глубине души Кеннет мечтал о двойном виски, но ничего крепче пива в «Песне Оссиана» не подавали. Эх, надо было сразу в какой нибудь бар отправиться, а не сюда!

Гил принес со своего стола запотевшую бутылку – одну из многих, – а заодно и чистый стакан. Плеснул другу темной жидкости, картинно вручил ему и важно проговорил:

– Ты пришел по адресу, братишка. Мы, бармены, чужие проблемы решаем, как нечего делать. А, судя по твоей вытянувшейся физиономии, проблема у тебя не из простых.

Кеннет с наслаждением отхлебнул «Гиннеса», и облизнул губы.

– Она ушла, – горестно признался он.

– Шатти?

Кеннет убито кивнул.

– Позавчера. Узнала, что у нее дедушка заболел, – и уехала. И с тех пор даже не позволила ни разу. Я начинаю думать, что она уже не вернется. А нам ведь через четыре дня лететь в Бретань!

– Ты летишь в Бретань на Рождество?

– У меня контракт.

Гил укоризненно покачал головой.

– Не хочу выдавать чужие тайны, но твои сестрицы сговорились с Флоу и Бернис и теперь втихаря готовят большой семейный праздник здесь, в «Оссиане». Для всех Лэвероков и их друзей. Минвана ужасно огорчится, если тебя не будет.

Кеннет пожал плечами, засунул руку в карман пиджака и вытащил оттуда четыре крохотных сверточка. Безделушки, купленные в Арброте.

– Вот, держи. Положишь под елку. Это для Минваны с Джанетт и для Флоу с Бернис. Может, это искупит мои прегрешения.

– Ты купил сестрам подарки?! И даже Флоу?!

– И даже Бернис, – хмыкнул Кеннет. – Это побрякушки такие, из перламутра. Шатти помогла мне их выбрать.

– Побрякушки. Женщины без ума от всего блестящего. Отличный выбор, – одобрил Гил.

Кажется, он проникался к Шатти все большим уважением.

– Да, отличный, – вздохнул Кеннет. – Сам знаешь, я совершенно не хотел в нее влюбляться. Изо всех сил старался, чтобы этого не произошло. А когда наконец признался себе и ей, что и впрямь люблю ее, она взяла и ушла.

– Так отыщи ее, – посоветовал Гил.

– Ага, точно. Явиться к дверям особняка с букетом белых роз и потребовать у Гордона Алана Кэссилиса руки его несравненной дочери.

– Ты хочешь на ней жениться? – не поверил Гил.

– По моему, все влюбленные рано или поздно женятся.

Гил фыркнул от смеха. В дверях кухни возникла Минвана, из за плеча ее выглядывала Джанетт.

– Эй, гляньте, кто пришел! – заорал Гил на все кафе так, что посетители с любопытством оглянулись в его сторону. – Ваш единственный обожаемый брат пожаловал, девочки… и он хочет жениться!

Спустя мгновение сестры уже сжимали дорогого гостя в объятиях, засыпая его вопросами.

Отец, как выяснилось, уехал навестить старинного приятеля, но к ночи обещал вернуться.

– Язык тебе отрезать – и то мало, – буркнул Кеннет и прошипел другу на ухо:

– И вообще, она меня бросила. Как мне жениться на женщине, которая сбежала и адреса не оставила?

– Ну когда же мы с ней познакомимся? – приставала с расспросами Минвана. – Отчего ты ее не привел?

– Она… занята.

– Не так уж и занята, – возразил Гил, указывая рукой на дверь.

Не смея поверить в чудо, Кеннет медленно обернулся – и дыхание у него перехватило. Всякий раз, когда он видел Шатти после некоторого перерыва, он заново изумлялся: ну как можно быть такой красивой? Он вскочил и бросился к вошедшей.

Быстрый переход