— Доктор Кацураги, с вами всё в порядке? — побеспокоился Рупаль Наиду. — Выглядите плохо. Устали?

— Нет, Рупаль, всё в порядке, — усилием воли подняв давление, произнёс я. — Не останавливайся, нужно донести Арджуна до храма.

А точнее — до дерева, которое находится за ним. Оно-то и является нашим главным пунктом назначения. То самое дерево, под которым, по мнению местных, Будда достиг просветления почти две с половиной тысячи лет назад.

Странно, может быть, в этом мире Будда был лекарем? Уж больно много жизненной энергии крутится вокруг всего, что связано с его верой.

— Кстати, Рупаль, — произнёс я. — Не знаю, в курсе ты или нет, но у меня кое-что в голове не укладывается. Разве могло сохраниться то самое дерево за несколько тысячелетий? Наверняка, на его месте сейчас растёт совсем другое растение.

— Разумно подметили, доктор Кацураги, — кивнул водитель. — Я, если честно, далёк от буддизма, но кое-что об этом знаю. Это дерево, если можно так выразиться, является внуком тому, под которым сидел Будда.

— То есть? — переспросил я. — Монахи несколько раз пересаживали семена того священного дерева.

— То дерево, которое вы сегодня увидите, выращено из семечка Дерева Джайя, которое растёт на Шри-Ланке. А его, в свою очередь, посадили ещё до нашей эры, воспользовавшись отростком первого — священного дерева.

Выходит, что действительно старым деревом является Джайя. Подумать только, прошло более двух тысяч лет! Сложно даже представить, что испытывают буддисты, посещая эти места.

Вскоре перед нами появились двое мужчин в оранжевых одеяниях. Я сразу понял, что это монахи. Кикуока Горо носит точно такую же рясу.

Они что-то произнесли на языке хинди. Рупаль Наиду перевёл мне сказанное:

— Нужно снять обувь, доктор Кацураги. Дальше пройти можно только босиком.

Я с пониманием кивнул и снял ботинки. Монахи поставили нашу обувь в специальный шкафчик. Дальше территория храма была выложена каменной плиткой, поэтому никакого дискомфорта из-за оставленных ботинок мы не испытали.

Рупаль Наиду объяснил монахам ситуацию с Арджуном Кирисом, и те не стали как-либо препятствовать его пребыванию на территории. Нам дали добро продолжить нести больного на носилках.

Мы последовали за монахами к храму Махабодхи, и с каждым шагом я чувствовал, как моим телом овладевают метаморфозы. Меня не покидало предчувствие, что я вот-вот что-то пойму. Что-то узнаю не только о лекарской магии, но и о самом себе.

Ни в одном месте силы, что есть в этом мире, что в прошлом, я ещё ни разу не испытывал такого. Интуиция словно взбесилась. Мне приходилось постоянно вручную менять уровень давления и сердцебиения, чтобы не начать ослабевать.

Один из монахов повернулся к нам и вновь сообщил Рупалю Наиду новые указания.

— Говорит, чтобы мы следовали за ними. Прежде, чем войти в храм, его нужно обойти по кругу. Таковы правила, — пожал плечами водитель.

— И нарушать их мы не будем, — ответил я и одобрительно кивнул монахам.

Вблизи храм смотрелся невероятно величественно. Хотя, я сомневаюсь, что любым японским эпитетом вообще возможно описать эту красоту.

Восторг переполнял и меня и Рупаля Наиду. Даже Арджун открыл глаза и принялся осматриваться, будто и вовсе не переживал никаких ухудшений своего состояния.

Мы сделали круг, завернули за угол и…

Вот оно!

Огороженное каменным забором огромное ветвистое дерево. Казалось, оно состояло сразу из нескольких стволов, которые хаотично разделялись, стараясь дотянуться до всех уголков дворика за храмом.

— Бодхи, — сказал монах, указав нам на священное растение. Затем добавил ещё одну, менее понятную для меня фразу.