— Заговоров? — иронично повторил Савва. — Возня это комариная, а не заговоры.

— Это нужно было для общей атмосферы, — повторил свой основной довод Василий. — Пока работает.

— Ну-ну.

Какое-то время оба помолчали. Вопреки обыкновению разговор двух наиболее влиятельных в Русской Империи (8) людей шел не в рабочем кабинете одного из двоих, а в одной из случайных гостиных неподалеку от торжественного зала. И это тоже было частью легенды.

— Сам-то думаешь, кто из них? — спросил Савва все же.

Так или иначе это вопрос витал в воздухе все время подготовки к приему, но вслух ни один из друзей его оне задавал.

— Иван Иванычем может быть любой из трех, — ответил Василий. — Иначе бы все это не понадобилось.

— Ты вроде сам запретил использовать это имя, — хмыкнул Савва.

— Мне можно.

Этот ответ вызвал еще одну улыбку на лице императора. Впрочем, погасла она почти сразу. Вслух Савва больше ничего не сказал, но Василий и так знал, о чем он думает.

Даша не была его единственной ребенком, и без нее было кому продолжить род, а потому для государства риск можно было назвать оправданным. Особенно с учетом того, какаяих ждала альтернатива. Слишком большие и могущественные силы были заинтересованы в войне Русской Империи (8) с Великобританией (8). И если ничего не делать, то именно к ней все в итоге и приведет. А закончится это смертями миллионов невинных людей и вполне вероятно — крахом обоих империй. Потому что все аналитики в один голос говорили, что в этот раз короткой стычкой все не закончится.

Плохо будет всем.

Но все эти доводы не умоляли того факта, что первой рисковать приходилось Даше.

— Я уверен, что все получится, — сказал Василий.

Савва кивнул в ответ.

Он знал, что это не было правдой. Все, что угодно могло пойти не так. Но он был благодарен другу за то, что тот пытался разделить с ним тяжелое бремя ответственности.

Алекс

— Слышишь?

— Да.

Мы успели пробежать всего пару пролетов, когда снизу донесся отчетливый грохот. Я, наконец, ощутил отчетливые всплески Стихии. Так что теперь можно было ориентироваться не только на Зеркало, в котором, кстати, практически отпала нужда, потому что теперь практически все, что появлялось в его отражении, было покрыто грязно-красными нитями. Это касалось пола с потолком, и стен, и немногочисленных окон и каких-то боковых своротов.

Свободным от нитей оставался только основной путь, который, судя по словам, Селезнева вел их прямиком в восточное крыло. «Заступник» Виктории я тоже ощущал примерно в той стороне, так что в правильности направления сомневаться не приходилось.

Когда мы добрались до низа, впереди блеснула отчетливая вспышка. И при ее свете я узнал…

— Это же…

— Ричард Виндзор, — имя Игорь выплюнул словно ругательство. — Ну, конечно, я бы удивился, если бы это было не так. Особенно с учетом, что еще один в точности такой же находится сейчас в главном зале.

— Этот настоящий, — сказал я.

Уж двойника я бы ощутил.

— Да уж понятно, — сморщился аристократ. — Только чего он делает? Там ворота в холл восточного крыла… Ломает их?

Осторожно, стараясь не выдать себя, мы приблизились к британскому принцу до расстояния метров тридцати. И отсюда я уже ощутил…

Вибрация!

…что помимо прочего он еще был защищен и от культиваторов.