— Это даже я понимать начал, хотя в военном деле плохо разбираюсь. — Вологодский усмехнулся. — А что вы скажете по изложенным пунктам?

— Чушь собачья! Смотрите — нас упрекают в закупках японских винтовок, аргументируя тем, что патроны к «арисакам» слабее наших, а потому дальность стрельбы меньше.

— А выход видят в продолжении закупок в Северной Америке. Так?

— Так. Только это не выход, а тупик, так как штатовский патрон сильнее не то что японского, но и нашего. Единственным «достоинством» такого, если можно сказать, «перевооружения» будет схожий трехлинейный калибр. А вот недостатков намного больше. Я могу объяснить свое мнение, но на это потребуется время.

— Я внимательно вас слушаю, Константин Иванович. Время терпит.

— Переход на японские патроны даст нам целый ряд преимуществ в экономической и военно-технической областях. Коснемся первого — при максимальной нагрузке наш солдат берет 120 патронов, или 24 обоймы. При том же весе к «арисакам» будет уже 160 патронов, или 32 обоймы. Это касается и производства — или мы делаем три миллиона патронов, или при тех же затратах материалов на миллион больше. Разница есть?

— Существенная экономия, тут я возразить вам не могу. Михайлов будет только «за», но не скажется ли это на боевых действиях? Ведь дальность стрельбы будет меньше.

— Петр Васильевич, обе винтовки стреляют на две версты, и несколько сотен шагов преимущества «мосинки» не играют никакой роли. Потому что попасть в солдата с такой дистанции невозможно. Или с чудовищным расходом патронов. Ведь эффективная дальность стрельбы из винтовки, даже для хорошо подготовленного стрелка, всего до пятисот шагов. Без оптического прицела на большей дистанции огонь не результативен, только расход патронов напрасный. И для пулемета две версты не нужны — если стрелять прицельно на одну версту только можно. Так зачем нужен патрон, который намного сильнее требуемого?

Арчегов раздраженно пожал плечами и взял из пачки папиросу. Закурил, пыхнул дымком в сторону, стараясь не задеть Вологодского.

— Скажу откровенно — винтовочные патроны, и наш, и японский, и всех других стран имеют избыточную мощь. А это и напрасный расход металла на гильзы, пороха и, главное, создает изрядные технологические трудности для создания автоматического оружия. Оно получается тяжелым — ведь отдача сильная, и все детали нужно делать с дополнительным запасом прочности. А это увеличивает вес оружия, уменьшает носимый запас патронов, физически выматывает солдата. А такое легкое оружие — ручные пулеметы, штурмовые винтовки и автоматы — нам крайне необходимо.

— Вы говорили мне об этом, и я не возражаю против перевооружения, хотя расходы на него уже сейчас весьма затратные. Может, мы как-нибудь обойдемся без этого, я имею в виду новое автоматическое оружие. А просто закупим пулеметы, чем самим маяться с их производством. Тем более у нас нет оружейных заводов.

— Ни в коем случае, Петр Васильевич. Дело в том, что у нас мало населения и, следовательно, ограничены мобилизационные возможности. Проще говоря, на одного нашего солдата красные легко выставят десяток своих. А при таком перевесе, победить мы сможем только при преимуществе в двух критериях — лучшей подготовке солдат и офицеров, и насыщении частей автоматическим оружием. Война сейчас маневренная, требует от солдата подвижности, действий малыми группами. Станковые пулеметы тяжелые, их же таскать приходится по полю боя. Представьте, что каждый наш солдат вооружен легким, по весу с винтовку, пулеметом. Плотность огня будет такова, что противник головы не поднимет.

— Но это потребует значительного расхода патронов! Хотя… Японский патрон легче, и их можно взять больше про запас.