Вот так вот, несколько дураков и разгильдяев организовали самую страшную техногенную аварию двадцатого столетия и дискредитировали мирный атом совсем.

Правилен ли тот путь, которым человечество пошло после 1986 года? Убежден — нет. Вопрос ведь не только в экологичности, но и в стоимости энергии. Все эти ветряки, солнечные станции — хороши как дополнение, но строить на них систему нельзя. По совокупности дешевую и экологически чистую энергию может дать только мирный атом. Аварию надо предотвратить любой ценой.

В доме культуры энергетиков — я выступал перед одновременно и партийным и комсомольским активом. И заговорил совсем не так, как многие того ожидали.

— … миллионы и миллиарды киловатт-часов, которые дает станция — это хорошо, товарищи. Энергия — это кровь народно-хозяйственного организма. Но вы должны всегда, в каждую минуту помнить, какие силы подвластны вашим рукам. Атомный вихрь можно и нужно укрощать, но нельзя ни на секунду терять бдительности. Преступна, не побоюсь этого слова преступна — любая расхлябанность, недопустимо никакое отступление от правил и протоколов безопасности. Правила безопасности вы должны помнить наизусть и воспринимать как военные устав — он написан кровью. Помните — совсем рядом Киев. И даже если от норм и правил безопасности вас просит отступить ваш руководитель — вы должны отказаться это сделать и немедленно сообщить секретарю партийной ячейки. Или в КГБ, представители которого начали оперативно обслуживать каждую станцию, причем не просто станцию — а каждый блок. И это поверьте, не предательство коллег — а взрослый, зрелый, ответственный поступок человека, который осознает всю степень ответственности, лежащую на нем…

Сидящее в зале руководство станции настороженно переглядывалось с местным и киевским руководством.

После выступления поговорили с руководством станции отдельно. Они поставили вопрос, который я и так знал. Невозможность вступить в партию.

В партийных первичках есть минимум для рабочего класса — то есть служащему вступить в партию сложно, он "нарушает процентный состав", скажем так? Ну а как быть на атомной станции, где первичная рабочая должность — это инженер, и рабочих нет вообще. Они вообще не могут первичную ячейку сформировать!

Я сказал, что это полное безобразие, и хуже того, разгильдяйство. Отсутствие партийной ячейки на важнейшем объекте народного хозяйства, тем более в молодом коллективе может привести к негативным явлениям в коллективе, которые нельзя будет поправить по партийной линии, и партийным воспитанием молодежи заниматься тоже некому. Мне ответили, что работа идет по линии профсоюза, но я ответил, что этого мало.

Потому я поставлю, и мы на ближайшем же заседании Политбюро рассмотрим вопрос о корректировке уставных документов партии и дадим возможность таким отраслям как атомная энергетика принимать людей в партию без процентных и прочих ограничений. Партийность — это еще и ответственность, и на предприятии ядерной энергетики она очень важна.

Потом проехали по городу. Посмотрели инфраструктуру. Щербицкий пообещал за счет республики построить еще один детский садик и один до конца пятилетки, а я пообещал поговорить с товарищем Славским, и товарищем Майорцем чтобы за счет шефской помощи городу выстроили новую школу. Причем договорились, что школа будет с инженерным уклоном.

Потом поехали на ЧАЭС.

ЧАЭС — тогда кто о ней знал? Непонятные здания в лесу, огромный пруд — охладитель. Четыре блока, готовятся строить пятый и шестой.

Уже когда проходили КПП, я обратил внимание…

— А это что там?

— Садоогороды, Михаил Сергеевич.

— В защитной зоне АЭС? Вы с ума сошли? Что за отношение?!

Станция… знаете, в том то и дело что она была совсем обычной.