|
В такой обстановке не хотелось думать о разных кошмарах и ужасах, и Дойл, весело насвистывая, шагал рядом со Спарксом, который, похоже, тоже радовался теплу и свету. Спаркс подобрал несколько сухих травинок и, внимательно разглядев их, сунул в рот и стал жевать. Обратившись к Дойлу, Спаркс попросил рассказать обо всем, что случилось с ним с момента их расставания в Лондоне. Дойл рассказал все, пропустив эпизод с инспектором Лебу из Скотленд-Ярда, потому что Спаркс не советовал ему обращаться в полицию. — Итак, после того как вы отвезли инспектора на Чешир-стрит, тринадцать, вы вернулись домой и обнаружили тело миссис Петрович, — подытожил Джек. Покраснев от смущения, Дойл что-то начал мямлить в свое оправдание, однако Спаркс прервал его: — Позвольте помочь вам, Дойл: никогда не лгите мне, вот и все. — Но как вы узнали? — Разве это так уж важно? Вы все равно испортили дело. — И все-таки скажите мне, каким образом вы… — Я просто шел по вашим следам. — Уже тогда? До этого переодевания в индуску? — удивился Дойл. — В общем, да. — И с какой целью, разрешите узнать? Чтобы защитить меня или предчувствуя, что я снова попаду в ловушку? — Что-то я не вижу тут разницы. — Ну да. Ваше присутствие в Кембридже оказалось как нельзя кстати. — Признаюсь, там я преследовал и собственные цели. — Какие, например? — поинтересовался Дойл. — Дело в том, что брат леди Николсон закончил Гонвилльский колледж в Кембридже, и я наводил там кое-какие справки о нем… — Пока я тщетно разыскивал «профессора Сэкера», — язвительно продолжил Дойл. — Да, вынужден признаться, что так и было. — А, понимаю, — сказал Дойл. — Вы специально назвались этим именем, чтобы, находясь в Кембридже, я оставался в сфере вашего внимания. А вы тем временем выясняли то, что вам было нужно. — Логично, Дойл, — улыбнулся Спаркс. — Еще бы. Но из-за ваших чертовых планов я чуть не стал кормом для хищных птичек. — Весьма сочувствую. — Не могли бы вы объяснить, что за дьявольщина преследовала меня в зале египетских древностей? — Нет, к сожалению, не могу, — пожав плечами, ответил Спаркс и, помолчав, спросил: — А ведь это было наверняка любопытно, разве нет? — Да уж… До сих пор мурашки по телу, — сказал Дойл. — Ну а что вы узнали о брате леди Николсон? — Его фамилия Ратборн, это девичья фамилия леди Николсон. Джордж Ратборн. Он уехал из колледжа за три дня до начала каникул, объяснив отъезд срочными семейными делами. С тех пор его никто не видел. — И уже никогда не увидят. Бедняга. А что вы скажете о госпоже Блаватской? — Удивительная женщина. — Согласен. Но какое она имеет отношение ко всему происшедшему? — спросил Дойл. — Я бы сказал, что она выступает в качестве заинтересованного наблюдателя. — То есть вы полагаете, что во всем этом кошмаре она не участвует? — Так это ведь вы с ней разговаривали, не я. Вам и делать выводы. — Но разве вы с ней не знакомы? — продолжал выяснять Дойл, чувствуя, что в нем все кипит от возмущения. |
