Тодд молчал.

     - Короче, захочешь - приходи, - равнодушно сказал Дюссандер, - а  нет - сиди себе дома. Спокойной ночи, мой мальчик.

     Он повернулся и пошел к дому. Тодд, потерявший  дар  речи  стоял  под моросящим дождем и тупо смотрел ему вслед.

     Март 1975

     В тот  день  мальчик  пришел  раньше  обычного,  гораздо  раньше  чем заканчивались занятия в школе. Дюссандер в кухне пил своё виски из щербатой пивной кружки, на ободке которой было написано: "Кофейку не  желаете?"  Он перенес кресло-качалку на кухню, и теперь он пил и качался, качался и пил, отбивая такт шлепанцами по линолеуму. Он уже,  что  называется,  "плавал". Ночные  кошмары  давно  его  не  мучили.  Но  сегодня  приснилось   что-то чудовищное. Такого еще не было. Он успел вскарабкаться до середины  холма, когда они настигли его и поволокли вниз. Чего только с ним не проделывали! Он  проснулся  -  точно  по  нему  прошлась  молотилка.  Но  на  этот  раз самообладание быстро к нему  вернулось:  он  знал  противоядие  от  ночных кошмаров.

     Тодд ворвался в кухню - бледный, возбужденный, с перекошенным  лицом. Дюссандер про себя отметил, как  заметно  мальчик  похудел.  Но,  главное, глаза  у  него  словно  побелели  от  ненависти,  и  это  не   понравилось Дюссандеру.

     - Сами заварили, теперь расхлёбывайте! - с порога выкрикнул Тодд.

     - Что я заварил? - осторожно спросил старик, внезапно догадываясь,  в чем дело. Однако он не подал виду, даже когда Тодд с  размаху  обрушил  на стол учебники. Какая-то книжка, скользнув по клеенке, шлепнулась на пол.

     - Да, вы! - пронзительно крикнул Тодд. - А то кто же? Вы заварили эту кашу! Вы! - Щеки у него пошли пятнами. - И расхлёбывать это придется  вам, или я вам устрою! Вы у меня тогда попляшете!

     - Я готов тебе помочь,  -  спокойно  промолвил  Дюссандер.  Он  вдруг заметил, что скрестил руки на груди, в точности  как  когда-то,  его  лицо выражало озабоченность и  дружеское  участие.  Ничего  больше.  -  А  что, собственно, случилось?

     - Вот что! - Тодд швырнул в него распечатанный конверт - не такой  уж легковесный прямоугольник плотной бумаги кольнул его в  грудь  и  упал  на колени. Первым побуждением Дюссандера было  встать  и  залепить  мальчишке пощечину, он даже сам поразился силе вспыхнувшего в нем гнева. В лице  он, однако, не изменился... То был, наверно, школьный аттестат,  не  делавший, надо думать, школе большой чести. Нет, это был не аттестат,  а  не  вполне обычный табель с оценками, озаглавленный "Прогресс  в  учебной  четверти". Дюссандер хмыкнул.  Из  развернутого  листка  выпала  бумажка  с  печатным текстом. Дюссандер временно отложил ее и пробежал глазами оценки.

     - По-моему, ты увяз по самую макушку, - произнес он не  без  скрытого злорадства.