– Он там.

Мы вошли в гостиную, обставленную простой современной мебелью: темные книжные полки, телевизионная стойка вдоль стены, горшки с цветами на подоконниках, легкие светлые занавески. Светловолосая, как все местные, и круглолицая женщина‑констебль сидела на диване, приобняв за плечи маленького мальчика. В руке она держала голубой пульт с красными кнопками, а на полу перед ними круг за кругом ездил по рельсам, аккуратно разложенным там, где не было мебели, маленький паровозик. Мальчик сидел и следил за ним без видимого интереса. Он больше походил на куклу, чем на настоящего ребенка.

Женщина улыбнулась и встала нам навстречу:

– Добрый день! Вы из охраны детства?

– Да.

Когда она отложила пульт, паровозик остановился. Мальчик продолжал на него смотреть, но даже не пошевелился. Ему и в голову не пришло поуправлять игрушкой самому.

Мы представились. Ее звали Тора Персен. Судя по диалекту, она была с севера, из Хардангера или, возможно, Квиннхерада.

– А это Ян‑малыш, – добавила она и легонько положила руку на голову парнишке.

– Привет! – сказали мы с Сесилией в один голос.

Ян‑малыш?

Мальчик молча смотрел на нас.

Откуда мне знакомо это имя?

Сесилия присела перед ним на корточки:

– Сейчас мы с тобой отправимся в одно место, и там у тебя будет прекрасная комната, а еще там много славных людей, и ты сможешь играть с другими ребятишками, когда захочешь.

И тут меня будто током пронзило.

Но этого не может быть… Таких совпадений не бывает.

Губы ребенка были крепко сжаты, а в огромных голубых глазах словно заморожен крик, мольба о помощи.

– Может, ты чего‑нибудь хочешь? – спросил я.

Он отрицательно покачал головой.

Я взглянул на Тору Персен.

– Он все время так себя ведет?

Она кивнула и, полуобернувшись к нам, добавила:

– Мы ни слова от него не услышали. Я просто поражена!

– Он был с матерью, когда приехала полиция?

– Да. Жуткая история.

Мальчик не шевелился. Он сидел, уставившись на паровозик, будто ждал, когда тот сам собой тронется в путь. Было такое впечатление, что он не услышал ни слова из нашей беседы. По крайней мере, реакции от него мы так и не дождались.

Я почувствовал, как тревожно сжалось сердце. Точно так же все было с тем, другим мальчиком, которого тоже звали Ян‑малыш.

Но ведь невозможно, чтобы…

Я взглянул на Сесилию.

– Как ты считаешь, может, лучше проконсультироваться с Марианной?

– Да. Попробуешь ей дозвониться?

– Хорошо.

Я снова вышел в прихожую. Там, у лестницы, ведущей в подвал, стоял констебль.

– Это произошло здесь?

Констебль кивнул:

– Его нашли внизу.

– Он все еще там?

– Нет‑нет. Тело уже унесли.

– Когда это случилось?

– Примерно в обеденное время. – Он взглянул на часы. – Вызов мы получили в четырнадцать тридцать.

Я огляделся.

– Есть тут где‑нибудь телефон?

Он насмешливо посмотрел на меня:

– Думаю, вам лучше сходить в машину, попросить радиотелефон, потому что мы пока еще ничего не проверяли на предмет отпечатков.

– Понятно.

Входная дверь была по‑прежнему открыта. Я дошел до припаркованных автомобилей и попросил у одного из полицейских разрешения позвонить.

– А вы кто? – спросил он.

– Варг Веум. Служба охраны детства.

– Так‑так.