Только Творимир отдышался – дверь распахнулась. На пороге появился маленький человечек с большим черепом – человечек побледнел, вскрикнул, рухнул на колени, забормотал:

– А мы то думали – совсем вы пропали! Уже искали вам приемника!

– Что?! Да как вы смели! – Творимир хорошо исполнял роль Ригена, и теперь аж побагровел от гнева.

– Простите! Простите! – человечек ползал на коленях.

– Встань! – презрительно рявкнул Риген–Творимир.

Человек послушно вскочил – от волнения он сильно трясся.

Поддерживая характер, Риген–Творимир захрипел:

– Я приказываю: о моем исчезновении должно быть забыто. Никаких рассуждений, никаких слухов. Если кто–то будет утверждать, что я исчезал – поступайте с ним, как со злостным еретиком.

Человечек затрясся сильнее и взвизгнул:

– Конечно! Будет исполнено. Незамедлительно!.. Что вам сейчас угодно?

– Отвечай, что с зачинщиками восстания Яной и Мирославом?

– По–вашему указанию: заточили их в темницу, но еще не подвергали пыткам.

– Хорошо. Я хочу, чтобы привели Яну.

– Будет исполнено. – человечек побежал исполнять приказы, и Риген–Творимир остался в одиночестве.

Пока он был один – он позволил себе расслабиться, и, по крайней мере, в чувствах побыть Творимиром. Подошел к окну. Открылась широкая площадь на которой происходило мрачное действо. Пылали огромные, многометровые костры. На них, пачками, сжигали людей. Не все уместились сразу – оставшихся приковывали к железным шестам, и как жаркое подталкивали в пекло. Слышался беспрерывный вопль этих мучеников. Блики пламени шли и из города – там тоже кого–то сжигали.

Вдруг Творимир ясно осознал, что он владыка этого царства, и проговорил:

– Какая у меня отвратительная роль.

И тут сзади раздался громкий, ясный женский голос:

– Как хорошо, что хоть сейчас вы это поняли!

Творимир резко обернулся, и… растерялся. Должно быть, с минуту он простоял безмолвный и без движенья. Привели девушку, которая практически не отличалась от Анны, и, разве что волосы у нее были более темными. Он даже не замечал воинов, которые ее привели, и теперь струнами вытянулись – выжидали его указов.

Но вот девушка сказала:

– А вы изменились с нашей последней встречи… очень изменились…

Творимир вздрогнул, и крикнул воинам:

– Идите прочь!

Те безмолвными статуями развернулись, и вышли.

Творимир вновь настроился на то, чтобы быть Ригеном – припомнил заученную роль, и проговорил надменным голосом:

– Ну, как мы видим – восстание потерпело крах.

Девушка печально улыбнулась:

– Да – отчасти вы правы. Из–за подлого предательства были убиты многие хорошие люди. Но я видела палачей: исполняя свое страшное дело, они бояться. Они чувствуют, что долго так продолжаться не может. Еще двадцать–тридцать лет и ваш Багровый Орден уйдет в историю. О вас будут вспоминать, как о преступниках…

Риген–Творимир любовался девушкой… Наконец, собрался, и, как и следовало по роли, рявкнул:

– А ну, заткнись!..

Девушка вновь печально улыбнулась:

– Вижу, вы, все–таки, не очень изменились.

– А какого черта мне изменяться?! Я по–прежнему люблю тебя.

– Ну, а я по–прежнему вас не люблю. Что дальше?

– Яна, Яна. У тебя просто нет выбора.