— Терри… — выдохнул Роджер и издал горловой звук, имевший мало общего с речью. — Глянь туда.

Увиденное, напомнило Терри окружную ярмарку, на которую он ходил ребенком. Там человек просовывал голову в вырез в куске фанеры с нарисованным на ней моряком Попаем, и за 10 центов в него можно было швырять пластиковые мешочки с подкрашенной водой. Только в этот раз торчавшая из трейлера голова была окрашена, отнюдь, не краской.

На Терри, внезапно, навалилась жуткая усталость. Всё его тело вдруг налилось тяжестью, будто внутренности мгновенно стали бетонными. Он уже испытывал подобное раньше, в основном, когда приезжал на серьезные ДТП и знал — ощущение это временное, но пока оно пройдет, будет очень неприятно. Такое бывает, когда увидишь пристегнутого к сидению ребенка, но всё его тело, будто через мясорубку пропустили. Или, когда смотришь на торчащую из стены трейлера голову, с которой от удара содрало кожу. Вот, тогда и задумываешься, зачем, блин, был создан весь этот мир. Хорошее, конечно, случалось, но редко, всё остальное же, отчётливо несло тухлятиной.

Сидевшая в кузове женщина подняла голову. Её лицо было бледным, под глазами расплывались чёрные круги. Она протянула, было, к ним руки, но тут же опустила их, будто они оказались для неё слишком тяжелы. Терри её вспомнил. Она была одной из девок Тру Мейвезера, ещё до того, как он ввязался в производство мета. Вероятно, она до сих пор находилась здесь, потому что была повышена в звании до псевдоподружки, если это, вообще, можно назвать повышением.

Он вышел из машины. Женщина сползла с кузова и упала бы на колени, если бы Терри вовремя её не подхватил. Она и впрямь была очень тощей, он чувствовал под пальцами её торчащие рёбра. Вблизи оказалось, также, что большая часть её татуировок оказалась синяками. Она обхватила его и заревела.

— Ну, ладно, — произнес Терри. — Ладно, девочка. Всё хорошо. Что бы тут ни произошло, всё закончилось.

В других обстоятельствах, он счёл бы единственного выжившего основным подозреваемым, а все рассказы о продавщице косметики брехнёй. Но мешок с костями в его руках, никак не смог бы пробить головой человека стену трейлера. Терри не знал, сколько она сидела на той дряни, что гнал Тру, но в нынешнем её состоянии даже способность дышать — уже достижение.

Из машины вышел Роджер, выглядел он необычайно спокойным.

— Это вы позвонили, мэм?

— Я…

Роджер вытащил блокнот.

— Как вас зовут?

— Это Тиффани Джонс, — ответил за неё Терри. — Так, ведь, Тиф?

— Ага. Я вас раньше видела, сэр. Когда приходила вытащить Тру из тюрьмы. Я вас помню. Вы милый.

— А это кто? — Роджер указал блокнотом на торчащую голову — совершенно будничный жест, будто, указывал на какую-то достопримечательность, а не на мертвое тело. Он обладал, поистине, ледяным спокойствием, Терри даже завидовал ему. Он подумал, что если бы относился ко всему, как Роджер, то, наверное, стал бы более счастливым и более профессиональным полицейским.

— Не знаю, — ответила Тиффани. — Просто, какой-то друг Трумэна. Или родственник, не знаю. Приехал из Арканзаса на прошлой неделе. Или за две недели.

Со стороны дороги доносились крики пожарных и плеск воды, видимо, подогнали цистерну, тут никакой городской канализации, конечно, не было. Терри заметил небольшую радугу над столбом стремительного белевшего дыма.