Запись, действительно, оказалась короткой, всего несколько фраз. Появилась Микаэла, стоявшая рядом с мужчиной, одетым в белый докторский халат, его лицо было искусственно размыто, а голос изменен и был похож на голос инопланетного пришельца.

— Что там происходит? — спросила Микаэла. — Можете рассказать?

— Почти все женщины уснули и не просыпаются, — произнес доктор электронным голосом. — Всё, как на Гавайях.

— А мужчины..?

— Мужчины в порядке. Проснулись и завтракают.

— С Гавайев сообщали, что на лицах женщин что-то выросло. Здесь то же самое?

— Я… не думаю, что могу об этом говорить.

— Пожалуйста, — кокетливо моргнула Микаэла. — Люди встревожены.

— Вот! — вскричала Магда, снова размахивая банкой и проливая газировку на кардиган. — Жги! Попав под твои чары, им уже не выкрутиться.

— Никаких наростов, в буквальном смысле нет, — сказал человек. — Их просто будто покрыло хлопком. Мне пора идти.

— Ещё один вопрос…

— Мне нужно идти… Но. Он растет, этот хлопок.

Картинка вернулась в прямой эфир.

— Очень тревожное сообщение от непосредственного участника событий… если это, конечно, правда. Слово тебе, Джордж.

Магда, в равной степени, была рада видеть Мики и надеялась, что сказанное не было правдой. Должно быть, очередная страшилка, вроде «проблемы 2000» или атипичной пневмонии, но сам факт того, что этой болезни были подвержены только женщины и то, что они обрастали какой-то дрянью, был, как и сказала Мики, тревожным. Скорее бы Антон вернулся. В компании одного телевизора довольно грустно. Магда не переживала за своего трудягу сына. Она одолжила ему денег на бизнес, но развивал он его сам.

А сейчас ещё глоточек, и можно поспать.

Глава 3

Заковав женщину в наручники, Лила обернула её найденным в багажнике одеялом и усадила на заднее сидение. После чего зачитала ей её права. Женщина подчинялась молча, её шикарная улыбка потускнела до мечтательной ухмылки. Арест произведен и подозреваемый задержан менее чем за 5 минут. Из-под колеса машины взметнулась туча пыли и висела в воздухе, даже, когда Лила развернулась и выехала на дорогу.

— Их называют наблюдателями за мотыльками, или «мателями», почти как матерями.

Когда задержанная произнесла эти слова, Лила развернулась спиной к Лысой Горе и направилась обратно в город. В зеркале заднего вида она встретилась с ней взглядом. Её голос был мягким, но не совсем женским. В её речи было что-то странное. Лила никак не могла понять, с кем разговаривала женщина — с ней или сама с собой.

По кайфом, поди, решила Лила. РСР, скорее всего. Или кетамин.

— Знаешь, как меня зовут, — сказала Лила. — И откуда же?

Вариантов было, ровно, три: родительский комитет (маловероятно), газеты, либо Лила уже арестовывала её за 14 лет работы, просто сама забыла. Третий вариант выглядел наиболее вероятным.

— Меня все знают, — ответила Эви. — Я кто-то, вроде, Праматери, — одеяло сползло, когда она попыталась почесать подбородок плечом. — Вроде. Пра. Матерь. Я, снова я, и я. Отец, сын и святая Ева. Скоро, мы все уснем. Матель, понимаешь? Как матерь.

Гражданским не понять, какую же чушь приходится выслушивать во время службы.