Отползался.

   Я тоже.

   Скорее возьмите ножницы, вырежьте это,  подпишите  и  направьте  своему

конгрессмену:

   Уважаемый конгрессмен!

   Я  поддерживаю  любое  грабительское  истощение   наших   невосполнимых

природных ресурсов.

   Очень Вас уважающий /подпись/ ______

   ЗАВТРА ПОЗДНО! СДЕЛАЙ СЕГОДНЯ!

   (Недействительно там, где противоречит  закону,  ограничено  лицензиями

или облагается налогом. Использовать до 15 ноября 1967 года.)

   А вообще-то сейчас я чувствую себя лучше и начинаю понимать, что все не

так уж плохо. Вероятно, я преувеличивал  собственные  беды.  Ведь  в  моем

положении последнего человека на земле есть и  свои  преимущества.  Решена

наконец транспортная проблема; быстрый рост населения прекратился; у  меня

очень интересная должность, которая позволяет  работать  в  любое  удобное

время с периодическими отгулами, ну и все в том же духе;  брат  больше  не

поднимет меч  на  брата,  и  я  могу  достать  отличные  билеты  на  любой

спектакль...

   Нынешняя катастрофа еще до того, как она наступила, как нам кажется,  в

немалой  степени  пострадала  от  восторженных  статей,  опубликованных  в

прессе. Но как бы то ни было, я уверен, что в этом спектакле осталось  еще

достаточно задора, чтобы произвести впечатление на  самого  утонченного  и

пресыщенного  критика.  И  уж  несомненно   стоит   потратить   время   на

внимательный анализ данной постановки.

   Мы замечаем несомненную реалистическую  направленность,  что  несколько

противоречит установившейся театральной  моде,  которой  нас  пичкают  уже

несколько  сезонов  подряд.  Этот  поворот  к  реализму   я,   безусловно,

приветствую. Это, я бы сказал, освежающая передышка, отдых  от  намеренных

авангардистских выкрутасов с одной  стороны  и  от  абсолютно  "бесценных"

академических постановок с другой. Временами некоторые элементы постановки

становятся слишком навязчивыми, что наносит ущерб общему эффекту, однако в

целом катастрофа очень удачно  продумана  и,  что  главное,  исполнена  на

высочайшем профессиональном уровне.  Несмотря  на  то,  что  нам  пытаются

показать каждую деталь, каждый факт  разрушения  окружающей  среды  -  что

безусловно получилось - цельность действия не нарушена.  Нам  постоянно  и

ненавязчиво напоминают о взаимосвязи всего происходящего, и  это  делается

на недосягаемом до сих  пор  уровне;  при  этом  не  приносится  в  жертву

полнейшая привязанность  авторов  к  основам,  простоте  и  естественности

сценического решения.

   Еще до поднятия занавеса зритель охвачен трепетом.  В  зале  воцаряется

атмосфера даже не грусти, а скорее  благородного  гнева.  В  самом  начале

постоянно задаешь себе вопрос: "Где же  смысл?"  А  потом  все  становится

ясно: никакой морали здесь нет; катастрофа -  это  предмет  наблюдения,  а

совсем  не  развлечение.