— Мне здесь осточертело. Такая тоска… Поеду-ка я домой.

11

Одетта никак не могла уснуть и ворочалась с боку на бок. Такого унижения, как сегодня вечером, она не испытывала никогда в жизни. Для нее все закончилось довольно печально: она основательно напилась, и везти ее домой пришлось Эльзе. Подруга проводила Одетту до подъезда и предложила подняться и сварить кофе.

Одетта от кофе и помощи отказалась, ворвалась к себе в квартиру, как буря, споткнулась, сломала каблук, упала, после чего сделала попытку вызвать такси, чтобы вернуться в «РО» и лично проследить за уборкой. Впрочем, дозвониться в таксопарк она так и не смогла: все время неправильно набирала номер. Потом ее стало тошнить, и она довольно много времени провела в ванной, после чего — совершенно уже без сил — рухнула в постель и попыталась забыться сном, но безуспешно.

«Все-таки я слишком старомодна и неправильно отношусь к жизни, — пришла она к выводу после долгих мучительных размышлений. — Устроила истерику Калуму, напрочь забыв о том, что сегодня вечером он спас мою задницу. Ведь чего, собственно, он хотел? Чтобы я сделала ему минет. Всего-навсего. По нынешним временам, безделица».

Возможно, и безделица. Для кого угодно, но только не для нее. Конечно, на вечеринках она позволяла себя целовать и тискать и угрызений совести по этому поводу не испытывала, но никогда не просыпалась поутру в постели с малознакомым мужчиной. Она видела в спутнике жизни прежде всего надежного долговременного делового партнера. Ее собственный сексуальный опыт был не богат и особенно ее не вдохновлял. Мужчины, по ее мнению, в момент сексуальной близости подозрительно напоминали животных: тяжело дышали, потели, причиняли боль, дискомфорт и норовили испачкать своими выделениями новенькие шелковые простыни. К сожалению, Калум, которого она прочила на место своего идеала, повел себя не совсем так, как ожидалось. К примеру, потребовал, чтобы ему сделали минет. Между тем она, к большому своему стыду и смущению, представляла себе, как это делается, только теоретически.

Сегодня впервые за долгое время Одетта ощутила настоящую страсть, но понять, как с ней правильно управляться, так и не смогла. Не знала ни как ее пригасить, ни как дать ей волю, и по этой причине чувствовала себя глупой и невежественной.

Когда первый, самый острый момент душевного кризиса миновал, она вылезла из постели, включила свет, достала лист бумаги и ручку и набросала список необходимых дел, которым, по ее мнению, ей следовало в самое ближайшее время уделить повышенное внимание. Первым пунктом у нее было: «Привести „РО“ в полный порядок». Потом шло: «Поблагодарить друзей за оказанное содействие». Это было просто написать, да непросто сделать, поскольку для этого требовалось прежде всего восстановить отношения с Калумом. Последний пункт был сформулирован так: «Разобраться с тем, что такое страсть, и научиться ею управлять». Этот пункт, хотя и последний в списке, она считала при сложившихся обстоятельствах наиважнейшим, но четкого представления, как воплотить его в реальность, не имела.

Закончив составлять план действий, она посмотрела на часы. Было полседьмого утра, и на улице все еще царила непроглядная темень. Ехать в «РО» и начинать обзванивать знакомых и деловых партнеров было еще слишком рано.

Она направилась на кухню, открыла холодильник, достала пластиковую бутылку с минеральной водой без газа и, припав к горлышку, выпила ее всю без остатка. Швырнув пустую бутылку в никелированное мусорное ведро, она стащила с себя ночную рубашку и, совершенно обнаженная, прошла к тренажерам. Только через час, не раньше, когда она закончила курс упражнений и основательно взмокла, ей пришло в голову, что задернуть шторы она позабыла, вследствие чего все ее манипуляции отлично просматривались из многоквартирного дома напротив.