— Не тяни, детка, — увещевал ее Калум. Расстегнув «молнию» у себя на брюках, он надавил ей руками на плечи, пытаясь заставить ее присесть перед ним на корточки или опуститься на колени. — Только не говори мне, что ты никогда ничего подобного не делала. Давно уже пора задать твоему жадному ротику работу.

Одетта смотрела на его обтянутый белыми трусами член, торчавший сквозь расстегнутую ширинку, и, несмотря на то что находилась на грани истерики, не могла избавиться от удивления. В эти дни мало кто из мужчин носил снежно-белые обтягивающие трусики-плавки.

— Отвали! — воскликнула она, упираясь обеими руками ему в грудь и с силой отталкивая от себя. — За кого ты меня принимаешь?

Чтобы застегнуть брюки и вновь обрести хладнокровие, Калуму понадобилось не более нескольких секунд.

— За ничтожество, — спокойно сказал он, одергивая полы пиджака. — Каковым ты всегда была и, несомненно, останешься. — Пожав плечами, Калум толкнул ногой дверь и прошел на кухню.

— Отличное заведение! — громыхнул Джимми, обращаясь к Калуму в переполненном гостями баре. — Не понимаю, почему ты ничего мне о нем не рассказывал?

Калум молчал. Большей частью потому, что был зол на всех и вся. В настоящую минуту, к примеру, он злился на своего младшего брата, танцевавшего с Лидией. Ну и на Лидию, конечно, тоже. Желая претворить в жизнь свой давнишний план, он еще раз представил ее Джимми, но тот слишком долго рассказывал ей об Африке. В конце концов Лидии это наскучило, и она вернулась под крылышко к Финли.

— Красивая женщина, правда? — начал новую атаку Калум, отхлебывая пива и поворачиваясь к Джимми. Если первую половину вечера он почти ничего не пил, то теперь, наоборот, налегал на напитки, желая поскорей обрести блаженное состояние нирваны.

— Это которая? — спросил Джимми, принимаясь сканировать взглядом зал, словно кого-то в нем отыскивая.

— Лидия, конечно. — Калум ткнул в ее сторону зажатой в кулаке пивной бутылкой.

Джимми пожал плечами, даже не взглянув на Лидию.

— Твой брат — счастливчик, — сказал он из вежливости.

— Она его скоро бросит, — безапелляционно заявил Калум. — Потому что Финли не в состоянии сделать ее счастливой. — Допив пиво, он поставил бутылку на стойку и обвел осоловевшими глазами зал.

Осознав, что Калум порядочно пьян, Джимми, еще раз глянув на кружившиеся в танце пары, произнес:

— Здорово все-таки твоя партнерша тут все устроила.

— А я захочу и уничтожу все это к чертовой матери! — рявкнул Калум. Он устремил взгляд на приятелей Одетты, которые в этот момент присоединились к танцующим, — Эльзу Бриджхауз и ее сожителя-шотландца. Кто бы знал, как Калум ненавидел эту женщину. Если бы не ее вмешательство, его план наверняка бы сработал и Одетта Филдинг была бы посрамлена.

А ведь он приложил для осуществления своего замысла немало усилий. Прислал ей вместо братьев Леонард дурачину Мориса, заменил Флориана алкоголиком Ферди и, наконец, в день открытия «РО» закатил роскошный прием у себя в «Клинике». Казалось бы, он предусмотрел все, но вот появляется подруга Одетты, и его замыслы рушатся, как карточный домик. Это не говоря уже о том, что Одетта отказалась сделать ему минет. Сказать по правде, это бесило его более всего. Что, черт возьми, она о себе возомнила? Ведь она, если верить Лидии, должна быть от него без ума!

— Одетта Филдинг не имеет представления, сколько ей придется вкалывать, чтобы поддерживать ресторан на плаву.

— Ты хочешь сказать, что она откусила больше, чем в состоянии прожевать?

Неуклюжая ремарка Джимми заставила его поморщиться.