Всё изменилось в 1891 году, когда Рожественский получил назначение морского агента в Лондоне. В течение трех лет Зиновий Петрович собирал информацию о Британском флоте, наблюдал за строительством кораблей, их отдельных узлов и с болью в сердце констатировал отставание России во всём, что касается промышленности и организации труда. Как человек неравнодушный, он мучительно искал причины технологической немощи Отечества и способы исправить ситуацию. Искал и не находил, пока по рекомендации графа Гейдена не попал на собрание Grand Lodge of All England и не услышал о простой, явной, лежащей на поверхности взаимосвязи методов и формы правления с темпами развития и ростом благосостояния государства. Тогда для Рожественского всё стало просто и понятно. Ну конечно же! Наличие парламента и публичная конкуренция политиков, как локомотив, тянет за собой технический прогресс! Наличие гражданских свобод выталкивает наверх наиболее достойных и умных! И пример — прямо перед глазами старейшая демократия Европы — Великобритания и наступающие ей на пятки Северо-Американские штаты…

В Россию Зиновий Петрович вернулся другим человеком. Он также скрупулезно выполнял свои обязанности, но таким образом, чтобы как можно быстрее исправить системные пороки самодержавия. Рожественский был полностью согласен с князем Львовым — существует тесная взаимосвязь между либерализацией политического режима в России и внешними неудачами. Яркий пример — поражение в Крымской войне, а следом — отмена крепостного права и ряд других либеральных послаблений… Но потом дело застопорилось, а победа в последней войне с османами вообще погрузила страну в тину самоуспокоенности. Значит что? Правильно! Для стимулирования преобразований требуется новое поражение!

Адмирал Рожественский, с присущими ему тщательностью и самоотдачей, ковал это поражение, как мог, как умел, прекрасно понимая — никакой благодарности за эту работу не предвидится. Просто он, искренне переживая за Отечество и найдя, как ему казалось, верное лекарство, добывал его, отметая все остальные обстоятельства, как несущественные. И вот когда до цели оставался всего один шаг… Как глупо и как бездарно! Жаль, очень жаль. Зиновий Петрович, покидая мостик, не чувствовал ни страха, ни угрызений совести, а только досаду за незавершенное дело…

— Ваше высокопревосходительство, разрешите? — прервал раздумья адмирала молодой задорный голос.

— Да, голубчик, чем могу служить? — не поворачиваясь к посетителю и не отрывая глаз от морского горизонта, маячившего в иллюминаторе адмиральского салона, неохотно отозвался Рожественский.

— По личному распоряжению полковника Шершова велено передать папку для ознакомления …

— Что там? — раздраженно бросил адмирал, не меняя позы.

— Копии документов Директории военной разведки Британии, начиная с 1890 года. Инструкции по вашей скрытой вербовке, отчеты членов ложи Великая Англия о проделанной работе, ваш психологический портрет, составленный специалистами Роял нэви и даже список тем, где ваши знания ограничены и, соответственно, имеется возможность вас дезинформировать… Отдельно — вознаграждения, полученные агентами за хорошо сделанную работу… Вас использовали втёмную, Зиновий Петрович, и только поэтому Вам предоставлен доступ к этим документам, стоившим жизни нашему агенту в Лондоне…

* * *

— С «Викториеса» передают: дистанция до «Екатерин» — сто пять, они отходят строем фронта! «Двенадцать Апостолов» идет впереди, до него сто десять!

— Сейчас они начнут обстрел, — кивнул Фишер. — Черт, русские, вероятно, почуяли неладное и отозвали свои броненосцы от места высадки, поэтому разбить их по частям не получится.